— А что странного ты нашел в этой аварии?
— Как тебе сказать… Ее очевидность. Ребята рассказывали, слишком она какая-то… картинная, что ли, киногеничная. Как будто в кустах стояли камеры и снимали для какого-нибудь боевика. Если бы не труп, вполне можно было бы представить, что это было кино.
— Ты пришлешь мне бумажки?
— Не наглей.
— Я же прошу только копии.
— Тогда мне уже можно выбирать ресторан? — хмыкнул напоследок Николаев, но я не успел ответить по существу, потому что в ухе у меня раздался сигнал параллельного звонка. Я взглянул на дисплей телефона…
… и тут же поспешил свернуть разговор со старым другом из ГИБДД.
— Сережка, прости меня, Христа ради, я переключусь на очень важный звонок!!!
— Что у тебя может быть важнее меня сейчас?!
— Долго объяснять! Все, целую, дорогой!
Получилось довольно грубо, и, боюсь, Сережка опять на меня обиделся. Не удивлюсь, если он выберет очень дорогой ресторан.
— Алло! — прокричал я в трубку новому абоненту.
— Вы все еще хотите знать, что происходит? — вкрадчивым голосом поинтересовался Кочубеев.
— Даже кушать не могу!
Он хмыкнул.
— Тогда сегодня в восемь на старом песчаном карьере у Преображенского кладбища. Знаете такой?
— А ближе никак? Боевиков насмотрелся?
— Будем спорить?
— Нет!!! Все годится, в восемь на карьере!
— Хорошо. Захватите видео.
— Какое еще…?
Но он уже бросил трубку, а в ближайшие полминуты, пока я пытался вновь набрать его, вообще отрубил аппарат.
Разумеется, я понял, что он имел в виду видео-компромат, обнаруженный мной в посмертной коробке Рожкова. Отсюда я мог сделать только один вывод: теплый прием на песчаном карьере меня не ждет.
Я нажал кнопку внутренней связи.
— Петь, ты тут?
— Ясень пень.
— Вызови Стадухина. Отмени все его дела и прикрепи ко мне на весь вечер. С транспортом.
— По двойной ставке?
— Возможно.
Я подкатил на своем стуле к сейфу, стоящему в углу, набрал шифр, крутанул ручку и потянул на себя дверцу. В темном углу нижней полки покоился мой старый добрый друг Макаров. По статусу мне не положено иметь огнестрельное оружие, но, друзья мои, положа руку на сердце, скажите, что у нас в стране работает как должно? За всю свою частную карьеру мне ни разу не приходилось использовать пистолет по назначению — я даже в воздух не стрелял, лишь маячил им перед носом с обязательным предохранителем — но я никогда с ним не расстанусь, даже не просите. Надеюсь, мне и не придется его применять, но с ним как-то спокойнее. Бывших оперов не бывает.
Когда я вынимал кобуру с оружием из сейфа, в кабинет без стука вошел Петр. Он тут же присвистнул: