— Я говорила тебе, чтобы ты не будила меня, пока я не позвоню…
— Очень хорошо, — холодно возразила Хелен, — тогда я скажу Питеру, что вы еще спите.
Рита мгновенно села, включила прикроватную лампу, зевнула и бросила взгляд на часы, показывавшие половину девятого.
— Что, черт возьми, Питер делает здесь в это ужасное время?
— Его только что уведомили из Компании воздушных сообщений, что он может вылететь в полдень. Он пришел попрощаться.
— Какого дьявола! Что за время говорить кому-то «прощай»! Пусть подождет. Я должна принять ванну и одеться. Не может же он увидеть меня такой…
Хелен смотрела на женщину на кровати и думала, что бы сказал Питер, если бы увидел сейчас свою «чарующую девочку» с затянутыми сеткой рыжими волосами, намазанным жирным кремом лицом, неподкрашенными губами и темными кругами под глазами? «О, Питер, дорогой мой, ты дурак!»
Пока Рита принимала ванну и одевалась, Хелен накрыла стол к завтраку, сделала тонкие тосты, как любила Рита, и приготовила яичницу с беконом для Питера. Он, сидя за столом в маленькой кухне, наблюдал за девушкой, куря трубку.
— Какие мы хозяйственные! — весело сказал он, улыбаясь. — У-м-м! Пахнет великолепно! И я собираюсь все это съесть сам. Мужчины — парни эгоистичные!
— Женщины тоже могут быть эгоистичными! — Хелен было приятно готовить для него завтрак, но она не сказала об этом Питеру.
— Да? А я-то думал, что женщины совершенно неэгоистичные особы, как, например, моя мама. Она всю жизнь все отдавала нам. Мы не всегда были такими богатыми, знаете. Но у отца были ум, характер и несколько влиятельных друзей, и вот пожалуйста! Но я еще помню, как мама сама готовила на маленькой кухне нашей фермы. Наши черные парни были слишком плохими поварами, а она хотела, чтобы у ее детей было все самое лучшее. Мне тогда было всего шесть или семь лет, но я прекрасно это помню…
— Расскажите мне еще что-нибудь о себе, — с тоской попросила Хелен, прислушиваясь, не идет ли Рита. Ей было так приятно слушать о Питере, о том времени, когда он был маленьким мальчиком… Ну почему, почему Рита должна все испортить?
Питер сам отнес поднос с завтраком в столовую.
— Я буду думать о вас в Найроби. Я очень рад, что у Риты есть вы, потому что вы — еще одна неэгоистичная женщина, которую я знаю. Думаю, и Рита тоже такая, по-своему. Не могу не отдать ей должное за удочерение сиротки и ее воспитание все эти годы.
Чашка звякнула о блюдце в дрогнувшей руке Хелен. Девушка была почти благодарна, что Рита выбрала именно этот момент, чтобы появиться на сцене.
Хелен удивленно смотрела на нее. Рита играла этим утром новую роль. Она надела одно из самых простых своих платьев из серовато-голубой шерсти с приталенным лифом и длинной юбкой, а великолепные длинные волосы по-девичьи стянула сзади лентой. Легкий, нежный макияж дополнял картину. В неясном утреннем свете она выглядела моложе, чем обычно, и невероятно привлекательно.