— Питер!
Теперь и он увидел ее. Поколебавшись всего лишь долю секунды, он бросился к ней, восхищенный, удивленный, обрадованный.
— Хелен! — воскликнул Питер и теперь, когда увидел ее после долгой разлуки, понял, что его любовь к ней давно превратилась в душевную жажду, которую можно было утолить, лишь увидев Хелен и услышав ее голос.
Он заглянул ей в глаза, светившиеся от счастья и не оставлявшие сомнения в том, что эта встреча много значит и для нее.
В отчаянном замешательстве Хелен, заикаясь, говорила банальные фразы, только чтобы что-то говорить:
— Какое совпадение, что вы пошли именно по этой дороге… Как вы загорели… как хорошо… — Она не знала, что еще сказать. Главное — он был здесь, перед ней, такой дорогой и любимый Питер, живая копия незабвенного Кристофера, который часто бродил с ней по этим местам в те, давно ушедшие дни. Ей хотелось расплакаться и броситься в его объятия.
Но Питер не дал ей обернуть все в обычную неожиданную встречу. Хелен выглядела такой трогательной в своем смущении и так была рада видеть его, что он порывисто и крепко прижал ее к себе и глухо произнес, касаясь губами шелка ее белокурых волос:
— Дорогая… Хелен… Хелен!
Земля и небо, казалось, смешались, и мир поплыл перед ее глазами. Нежность его сильных рук, его губы, голос — все было немыслимым, невероятным восторгом. Они были совершенно одни на сельской дороге, и только маленький щенок весело тявкал, играя с кроликом. Хелен ничего не слышала и не видела, кроме глаз Питера перед тем, как он ее поцеловал. И она больше не сопротивлялась, полностью отдавшись этому долгому поцелую. Она растворялась в любви и чувствовала блаженство и счастье. Она не стала рассуждать, почему так случилось, почему он пришел к ней, не хотела думать ни о чем — слишком много она передумала в своем горьком одиночестве после смерти Кристофера. Она хотела чувствовать… дать волю своей любви… хотела крепких объятий Питера.
— О, Хелен, Хелен! — выдохнул он. — Я так сильно тебя люблю! Так сильно, милая моя…
Это простое и откровенное признание было таким же опьяняющим для нее, как и его поцелуи.
— Но почему… почему… Когда ты об этом узнал? — запинаясь, спросила она.
— После того как уехал, Хелен. Все время, пока я был в Кении, я думал только о тебе. Я приказывал себе думать о другом — и не мог. И тогда я понял, что люблю тебя и хочу вернуться в Англию только потому, что ты здесь.
Хелен безмолвно покачала головой.
Он схватил ее за руки и вновь притянул к себе:
— Хелен, ты ведь тоже любишь меня, любишь?
— Да, Питер. Я не должна была, но люблю.