Почему он испытывал его хотя бы на выпускном банкете в январе 1970-го, когда грохотала в ресторане оглушительная музыка и скакали в диком подобии танца раскрасневшиеся однокурсники и однокурсницы? (Сколько запоздалых романов скоропалительно раскрутилось в тот вечер!) Нина спокойно сидела рядом с ним и, слегка щурясь, поглядывала на пиршество. Ей не нужны были никакие внешние проявления веселья, она без того переживала свое торжество.
Назойливо вились вокруг и только что не жужжали, как мухи, подвыпившие «полубоги». Их как будто никто не звал на банкет, но они взяли и пришли. Григорьев подозревал, что их — тайком от всех — пригласила именно Нина. «Полубоги» много ели, громко провозглашали тосты, однако им никак не удавалось вытащить Нину из-за столика: муж не хотел танцевать, и она, как примерная супруга, с чуть высокомерной вежливостью всем отказывала.
А «полубоги» желали плясать именно с ней, ее неуступчивость их раздражала, им хотелось досадить Григорьеву. И один из них, полный, круглолицый, с круглыми и блестящими как шарики от подшипника глазами, всё тянулся похлопать его по плечу и спрашивал, злобно ухмыляясь: «А ты отчего такой грустный? Оттого, что нас покидаешь?»
В эдаком-то балагане — чувство ожидания?..
Должно быть, сохранялась еще в душе инерция движения. Давно ли были пятидесятые, «Середина века», воспетая Луговским, открытие большого мира, первые телевизоры, первые спутники? Давно ли казалось вершиной истории начало шестидесятых с первыми космическими полетами, быстродействующими ЭВМ, физикой элементарных частиц? А вот уже наплывали семидесятые. И представлялись они — как же иначе? — продолжением той же восходящей траектории. Представлялись космическими, электронными, компьютерными, атомными.
Висевший на кафедре транспарант — «Научно-технический прогресс — главный рычаг построения материально-технической базы коммунизма. Л. И. Брежнев» — вызывал усмешку. С материально-технической базой коммунизма, обещанной Хрущевым к восьмидесятому году, всё давно было ясно. И сам-то Брежнев, в отличие от Никиты человек скромный, не часто появлявшийся на публике, поминал эту базу, наверное, через силу. (А что делать, раз программа партии официально не изменена?) Но когда тот же Брежнев на съезде комсомола весной 1970-го объявил, что предстоящая пятилетка будет для страны пятилеткой полного технического перевооружения, это звучало уже как будто вполне серьезно.
Прав был, пожалуй, сердитый Колесников, когда кричал на Марика и велел не падать духом, а работать. Как бы ни воротило порой от грязи и дурости, надо уметь подняться выше этого. В любом случае, страна должна двигаться, развиваться. Ну, а в движении, наверное, всё можно преодолеть.