Бартон был тем, кого сама природа предназначила для религиозной жизни. Он хранил себя от зла, находя его чуть ли не во всех близких контактах между людьми. Однажды, когда после службы в церкви пастор похвалил его с кафедры, назвав «сильным человеком в Господе», Томас, склонясь прямо к уху Джозефа, прошептал: «Слабый человек… нутром». Бартон был близок со своей женой четыре раза, у него было двое детей. Воздержание стало для него естественным законом. Бартон никогда не чувствовал себя хорошо. Его тонкие щёки были впалыми, а глаза — жадными до удовольствий, которых от этой части неба он не ждал. Плохим самочувствием небо только радовало его, ибо тем самым доказывало: Бог думает о нём достаточно, чтобы сделать его терпеливым. Бартон обладал мощной сопротивляемостью хроническим заболеваниям. Его тонкие руки и ноги пружинили силой, как натянутые канаты.
Своей женой Бартон руководил твёрдо, в духе Священного писания. Когда её чувства выплёскивались наружу, он уделял ей внимание и пресекал такой всплеск. Когда внутри у Харриет что-то ломалось, вызывая у неё приступы тошноты и бреда, а это случалось постоянно, он знал, что она преступила законы, и молился у её постели до тех пор, пока её уста не смыкались, а бормотание не прекращалось.
Бенджамен, самый младший из четверых, был для своих братьев обузой. Распущенный и неуправляемый, он при каждой возможности напивался в дым и, радостно напевая, бродил по округе.
Выглядел он таким молодым, таким беспомощным и заброшенным, что многие женщины жалели его, и по этой причине Бенджамен почти всегда был на попечении кого-нибудь из них. Ибо, когда он, пьяный, пел и казался себе оставленным всеми, женщинам хотелось укрыть его у себя на груди и защитить от всех бед. Те, кто так по-матерински относились к Бенджамену, всегда удивлялись, когда он обольщал их. Он казался таким смертельно беспомощным, что они не понимали, как это происходило. Делал он всё так плохо, что всем хотелось помочь ему. Дженни, его молодая жена, прилагала огромные усилия, стремясь уберечь Бенджамена от того, чтобы он не смог причинить себе какого-нибудь вреда. Услышав ночью его пение, она понимала, что он снова пьян, и молилась только о том, чтобы он не упал и не разбился. Пение стихало во тьме, а Дженни знала, что, прежде чем закончится ночь, он изменит ей с какой-нибудь девушкой, которую собьёт с толку и обольстит. Она тихонько плакала, боясь, что с ним случится беда.
Бенджи был счастливым человеком и всем, кто его знал, приносил радость и муку. Он врал, понемногу приворовывал, пользуясь хорошим отношением к себе, не держал слова; но все любили Бенджи, прощали и защищали его.