– Как давно я этого хотел! – и накрыл ее рот своими затвердевшими губами.
От нее пахло чем-то неуловимо нежным, чем-то таким, от чего кружится голова. Он с наслаждением вдыхал ее пьянящий аромат, стараясь совладать с участившимся пульсом и не спешить. Даша не отвечала, и он с неудовольствием почувствовал, как она неловко старается выбраться из его объятий. Предотвращая побег, крепче сжал руки. Он не смог бы отпустить ее сейчас, даже примись она угрожать ему пистолетом. Да он и не верил, что она не переживает того же, что и он. Так не бывает, чтобы один пылал в огне, а другой был холоден, как лед.
Даниил хотел соблазнить ее медленно и настойчиво, доведя до исступления, чтобы она оценила, какой он опытный любовник, но, едва оторвавшись от ее рта, почувствовал, как в глазах померк свет и кровь толчками запульсировала внизу живота.
Не в силах выносить эту пытку, повалил Дашу на диван, и, не обращая внимания на ее испуганный вскрик «нет», принялся лихорадочно целовать, несвязно бормоча:
– Ну пожалуйста, пожалуйста, родная…
Под это униженное бормотанье стянул с нее джинсы, расстегнул свои и, уже ни о чем больше не думая, навалился на нее всем своим телом. Раздвинув коленями ее ноги, с напором устремился внутрь. Она недовольно дернулась под ним, но этого он и не заметил, охваченный слепящим наслаждением. Зажмурив глаза и выгнувшись дугой, он погрузился в нее раз десять и внезапно зашелся в неестественном беззвучном крике.
Закончив, упал рядом с ней, хватая ртом воздух, некрасиво отпыхиваясь и поражаясь самому себе. Наслаждение было запредельным, но что теперь о нем подумает Даша?
А она ничего не думала. Она и так знала, что он ничем не отличает от Генки, который вел себя точно так же. Она вообще считала, что так ведут себя все мужики. Решив, что унизительная процедура закончилась, постаралась выбраться из-под тяжелого, придавившего ее тела, чтобы вымыться и поскорее уехать домой.
Даниил не пустил девушку, приподняв голову и виновато покаявшись:
– Я не так хотел. Ты сердишься?
Передернув плечами, она не ответила ни да, ни нет. На что она, по его мнению, должна сердиться? Поводов для этого было предостаточно, но что он имел в виду конкретно?
Он признался:
– Поверь, такого у меня никогда не было…
Даша не поняла, чего не было, но переспрашивать не стала, чтобы не показаться смешной. Он продолжал сконфуженно оправдываться:
– Обычно я себя так не веду.
Она вспылила:
– Избавь меня от подробностей, как это у тебя бывает обычно!
Дан покраснел, чувствуя себя невоспитанным юнцом. Положив горячую руку ей на живот, скованно предложил: