Они ругались с самого утра. Скандал начался еще в постели, оба не помнили с чего. Так и не припомнив, помирились, а за завтраком Георгий назвал Ольгу шлюхой. Назвал от обиды, сгоряча, но в присутствии ядовито улыбающейся Марины. Ольгу это взбесило.
– Заткнись! – заорала она не своим голос, но, заметив радость подруги-прислуги, взяла себя в руки и добавила уже спокойней:
– Дорогой, изволь вести себя прилично… Хотя бы в присутствии посторонних.
«Какая я вам посторонняя?» – презрительно усмехнувшись, подумала Марина.
Она стояла у сервировочного столика и, неспеша разливая по чашечкам крепкий кофе, с нескрываемым интересом прислушивалась к ссоре любовников. Было заметно, что ее это веселило.
– Прости, дорогая, сорвался, – одумался Георгий и нежно погладил Ольгу по руке. – Думаю, можно меня понять. Я нервничаю.
Она фыркнула и презрительно дернула плечом:
– Почему так похожи все мужья, при потрясающем разнообразии мужчин? Жорж, ты не выносим. Особенно, когда нервничаешь без всякой причины.
– Я так не считаю, – опять раздражаясь и повышая голос, ответил он. – Ты обманываешь меня, водишь за нос. Вот скажи, где ты была вчера? Где?
Ольга невозмутимо посмотрела на него и ответила вопросом на вопрос:
– А ты где был?
Георгий неожиданно смутился:
– Я… Я много где был.
– Мой ответ адекватен.
– Ты была с этим прохвостом Горюновым! Я знаю, я все знаю! – закричал он.
Горюнов был управляющим одного из городских банков.
– Вот еще! – рассердилась Ольга. – Мне что, время девать некуда? Терпеть не могу твоего Горюнова.
– Зато он от тебя без ума.
– Ты дурак!
– Дурак – это человек, который не умеет прикидываться умным. Если я не умею, не беда, зато я вижу что у тебя с Горюновым. Он от тебя без ума.
– Имея такую жену, как его Агата, трудно претендовать на что-либо в жизни. Жена, – знак качества мужчины, а так же его характеристика. Беднягу некому было проинформировать об этом, когда он женился. Вот увидишь, банк его скоро прогорит.
– Но ты с ним ворковала на поминках. Я видел! Я все видел!
Ольга снисходительно посмотрела на Георгия и подумала: «Бедный мальчик, совсем от ревности поглупел».
Ей это нравилось, перед Мариной она была горда, да и было чем гордиться: в ее-то годы так кружить головы мужчинам. Огорчало одно: нервничая, Георгий частенько прибегал к оскорблениям, что радовало завистливую Марину. Вот и теперь Ольга испугалась, что Георгий снова перейдет на оскорбления, и поспешно воскликнула:
– Ах, перестань, пожалуйста. Горюнов приносил соболезнования. Сам понимаешь, сорок дней, и то, и сё… Я вынуждена была вежливо выслушивать.