Считаем, что единственная возможность встречи с Гектором в настоящее время — это прилет его в Париж.
Москва. Центр. Васильев».
Таким образом, Центр признал неверность своих прежних рекомендаций, когда настаивал на запретах прилета Гектора в Европу, и считал, что они приведут к привалу. Возможно, Москва и теперь так считала, но, увы, ничего другого предложить не могла.
Отправив письмо в Америку, в резидентуре, откровенно говоря, не ждали быстрого ответа. Пока суть да дело, они получат ответ, а там будет видно. Тем более что последняя шифрограмма развязывала им руки.
Но 17 апреля неожиданно для всех пневмопочта посольства принесла закодированную фразу. Она означала только одно: Гектор уже в Париже и назначил встречу Клоду на 19, 21 или 23 часа. Откровенно говоря, приезд Хелмича был очень некстати. Любимов проводил оперативную встречу с другим агентом, Мюратом.
Понимал ли, что рискует? Понимал. Но полетел — не было выхода. Кроме материалов, которые, разумеется, жгли руки, хотел сообщить, что ему предстоит десятимесячная командировка во Вьетнам.
До отъезда было еще достаточно времени, но Гектор не имел обратной связи (наши редкие письма не доходили, явки в Нью-Йорке и Флориде не действовали), возникали вопросы: как действовать дальше?
Добывать ли материалы? Если да, то кому и как их передавать?
Будет ли у него связь в Юго-Восточной Азии? Словом, поездка была необходима, и он пошел на нее сознательно. Любимов похвалил Гектора, но все же высказал ему свое мнение: в будущем идти на подобный риск стоит только в особом случае, если, к примеру, появились материалы по дешифрованию (ключи и коммутация дисков). И все же, если бы не эта встреча, связь могла бы прерваться.
После командировки он постарается вернуться в Европу, но это будет не раньше, чем через полтора года. Таков порядок, надо отслужить на континенте 18 месяцев и потом добиваться замены.
В те годы Центр крайне волновала проблема предупреждения о нанесении ядерного удара по СССР. Как он будет наноситься — авиацией, ракетами с подводных лодок или ракетным оружием наземного базирования, развернутым в Европе. Решили, что по возвращении Гектор отправит учебную телеграмму-молнию из США. Ракетные носители условно обозначили женскими именами: авиация — Анна, ракета наземного базирования — Роза, ракеты Поларис — Полли. Центру, правда, не понравилась затея с женскими именами, он предложил свои условные обозначения, но первые буквы оставил.
Гектор задание выполнил. Возвратившись, он прислал телеграмму в Париж.
Центр по встрече замечаний не сделал.