Девушка подавила накипавшие слезы.
— Отца звали Алексей Михайлович. Мама рассказывала, что он был командиром подводной лодки и погиб, выполняя учебное задание.
— Фамилия та же?
— Да. Мама больше замуж не выходила — боялась, что отчим будет обижать меня. Они с мамой ровесники — оба с сорок четвертого года. Мама говорила — папа был очень красивый, и… — тут она застеснялась, — я вроде бы на него похожа.
Соколова записала сведения о танином отце на блокнотном листке и вышла. Вернулась через пять минут.
— Скажите, Таня, вам никогда не приходилось слышать от матери о каком-то «богатом дядюшке»?
— Нет. Иногда в шутку мама говорила: «Держи хвост морковкой, ты у меня невеста богатая».
— Как вы относитесь к Крутову?
— К Алику? Мама его терпеть не могла, а мне он нравится. С ним интересно.
— Кто еще из мужчин бывал у вас в доме? Ведь были же у вашей матери какие-то привязанности?
— Нет, последнее время никого у мамы не было.
— А раньше?
— Раньше?.. Раньше, да. Павел Денисович. Но это было так давно. Я совсем его не помню.
— Значит, Павел Денисович? А фамилия?
— Фамилия? Нет, не помню.
— И долго он к вам ходил?
— Около года. Потом вдруг исчез куда-то. Мама говорила: уехал на север. Наверно, он оттуда присылал ей деньги на все это. Там, говорят, хорошо зарабатывают.
— Писем Полина Гавриловна не получала?
— Я видела одно. Месяца три назад.
— Откуда?
— Без обратного адреса. Только какой-то странный шифр и номер.
— Письмо сохранилось?
— Нет. Мама разорвала его на мелкие клочки и сожгла.
Постучавшись, вошел майор Лихарев.
— Майя Борисовна, у нас все, осмотр закончен. Следователь поднялась, собрала бумаги.
— У нас на сегодня тоже.
Таня спустилась вместе со всеми вниз, проводила до дверей.
— Вот мой телефон. — Лихарев подал Тане бумажку с телефонным номером. — Если вспомните что-то существенное — звоните.
Последним уходил курсант Белухин. Он задержал руку девушки в своей и сказал, краснея:
— У меня телефон тот же. Звоните, Танечка! Можно и просто так. Зовут меня Коля.
Таня невидяще кивнула, заперла дверь. Сейчас ей очень нужно было побыть одной, совсем одной…
Лихарев занял водительское место, Соколова села рядом с ним, Мороз и Белухин разместились на заднем сиденье. Прежде чем тронуться в путь, майор достал из папки сильно смятую бумагу и протянул следователю.
— Вот, Майя, посмотри. Не хотел при Татьяне показывать. Нашли в мусорной корзине.
Майя Борисовна расправила телеграфный бланк и прочла: «Буду третьего, горьковским поездом. Подготовь все, как обещала. Алексей».
Соколова посмотрела на левый верхний край. Телеграмма послана из Москвы, третьего октября, в десять часов утра.