— Вот оно, ваше здоровье, — возмутилась бабка, вскочив с крыльца, и подхватывая Григория под руку. — Ходи, сынок, ходи до хаты да спать ложись. — И, обернувшись к Василию, укоризненно добавила, словно выговаривая ему за провинность: — А ну, как такое дорогой станется, загинет хлопчонок. Да и сам ты далеко не ускачешь.
Григорий свалился на топчан одетый, и Василий стаскивал с него сапоги уже с сонного. Ремень снял, пуговицы на гимнастерке расстегнул. Прикрыл своим одеялом. Укладываясь спать, чувствовал себя пришибленным, виноватым. Да и перед стариками совесть постоянно грызет, хоть и в самом деле плюнуть на все да и остаться тут до конца войны, сколько бы она ни длилась.
5
Предсказание дядьки Еремы сбылось в точности. Проснувшись поутру, Василий обнаружил, что на улице идет дождь, и словно глазам своим не веря, подошел к окну, постоял, глядя на крошечные лужицы возле крыльца, то и дело пробиваемые мелкими каплями, прислушался к ровному шуму дождя и снова завалился в постель.
Неторопливый, ровный дождичек казался по-осеннему затяжным, но Василий хорошо знал крестьянскую примету: ранний гость — до обеда, потому, засыпая, не терял надежды покосить хоть во второй половине дня. Григорий спал беспробудно, и тревожить его не стоило. После приступа всегда требовалось ему отоспаться.
Второй раз проснулся Василий уже в одиннадцатом часу. Дождь к этому времени почти перестал, облака заметно поднялись, за окном отрадно посветлело. Григорий встал чуть раньше и чувствовал себя, совершенно здоровым.
У Ядвиги, как и у всякой хозяйки, дел хватает на любую погоду, потому всегда поднимается она рано. Дядька Ерема с утра не появлялся. Видно, решил отоспаться по ненастью.
Пока брились и умывались ребята, пока завтракали — солнышко засияло веселое и бодрый ветерок потянул. Стало быть, колосья обдует он моментально, да и земля скорее просохнет — промочило ее неглубоко.
В первом часу, захватив косы с пристроенными решетками и большой чайник с квасом, отправились ребята на хлебную полосу. Бабка тоже набивалась идти с ними, чтобы снопы следом вязать, но косари не взяли ее с собой, отговорившись тем, что выход этот пробный, что снопы свяжут они сами и в суслоны составят. А завтра, если погода устоится, пойдут все вместе. Тогда настоящая уборка начнется.
Оставшись одна, затеяла Ядвига небольшую стирку. Но давно известно, что поганое корыто — счастливое. В момент настирала она тазик всяких тряпок, оглянулась, а другие тоже в корыто просятся. Пришлось ей поставить большой чугун воды в печь, чтобы согреть, а с готовым отправилась на пруд — полоскать.