— Понял, Лева! Никому ни звука. Как там природа, люди?
— Природа изумительная, люди замечательные. Разместили нас в отличном гостевом домике. Кормят как на убой. Так что у нас тут грешным делом мелькнула мыслишка. — Лев Иванович испустил задумчивый вздох. — А не остаться ли на Шумбумаи насовсем? Это действительно рай земной. Москва — отдыхает. Ты зря смеешься! Сейчас передам телефон Станиславу, пусть он подтвердит.
Петр некоторое время молчал, после чего с тревогой проговорил:
— Не надо. Итак. Слушай, Лева, а на вас случайно не могли как-то так воздействовать какие-нибудь там геомагнитные поля? Не просто же так нам иногда по телевизору рассказывают про всякую аномальщину! Нет, что же, и в самом деле, за чертовщина там творится-то, а? Так!.. Вот что, Лева! Хрен я вам это позволю! Да! Неужто это в самом деле всерьез и ты меня не разыгрываешь? Если так, то даю слово, что сам отправлюсь на этот ваш заколдованный остров и за шкирку обоих приволоку в главк. Понял? Ладно, до связи. Пока! Вот обрадовал ты меня. Твою дивизию! — В аппарате раздались короткие гудки.
Стас вовремя подошел поближе и достаточно ясно слышал слова Орлова. Он беззвучно хохотал, вскинув большие пальцы. Дескать, ты прекрасно разыграл Петруху!
Видимо, Корчак тоже понял суть прикола и рассмеялся.
— Да, правильно говорят, что настоящий талант не может быть обделен чувством юмора, — сказал он. — Я так понял, вы разыграли своего непосредственного руководителя? У вас это получилось очень даже здорово. На его месте я бы тоже очень расстроился.
Опера попрощались со своим собеседником и отправились на улицу Крабовую. Их путь пролегал мимо строящейся церкви, откуда доносилось звонкое цоканье молотков каменщиков и категоричное вжиканье ножовки, вгрызающейся в доску. Когда они уже почти миновали новостройку, из проема главного входа, пока еще пустого, вышел пожилой седобородый мужчина в будничном духовном одеянии с наперсным крестом.
Священник увидел незнакомцев, приветственно склонил голову и осенил их крестным знамением. Не ответить на приветствие было бы явным моветоном. Поэтому опера раскланялись, а потом пожелали батюшке доброго дня и успехов в зодческих трудах.
— Вы, молодые люди, надо понимать, прибыли к нам из столицы? — спросил тот, с интересом глядя на них.
— Да, мы из Москвы, — подтвердил Лев Иванович, с не меньшим интересом глядя на священника, который, скорее всего, был ненамного старше их. — А вы ведь будете отец Николай?
— Вот! Сразу видно профессионалов от сыска. — Спускаясь к операм по ступенькам, батюшка понимающе покачал головой. — Значит, есть надежда на то, что зло, поселившееся на сей земле, будет изобличено и обезврежено. В миру меня зовут Николаем Ивановичем. Я прежде был инженером-гидроэнергетиком. Строил электростанции на реках. А потом потерял старшего сына-студента, подававшего большие надежды. Его душа была помрачена демоном, именуемым наркоманией, о чем, к сожалению, я даже не догадывался, будучи постоянно в разъездах. Когда узнал о его смерти от передозировки, то понял, что совсем не на то потратил многие годы своей жизни. Поэтому решил поменять свои ориентиры. Постиг богословие, был рукоположен и сам попросился в самый отдаленный приход. Теперь служу Господу вот здесь, занимаюсь возведением храма.