— Право же, какая трогательная наивность, — спокойно сказал Беркстед, толкая Катриону то вперед, то назад, пытаясь увидеть Томаса, будто боялся, что тот стоит у него за спиной. — Мы привыкли думать, что это наша маленькая мышка сама наивность. Так и Летиция думала. Но эта шотландская девица держала за дураков нас всех. Не так ли, мышь? Коварная, безжалостная и честолюбивая, что куда там бедняжке Летиции! Тебе и вправду следует знать. Покажись, и я тебе расскажу.
Ответа не последовало. Ни единого звука, только скрип ступенек под их ногами, когда Беркстед начал красться наверх, крепко прижимаясь спиной к толстой каменной стене. Его пистолет безжалостно впивался в плоть жертвы.
— Скажи ему, мышь. — Его крик прокатился по лестничному пролету до самого основания башни. — Или скажу я?
Катриона пыталась храбриться. Пыталась придумать что-нибудь умное.
— Если я ему скажу, — начала она, и голос ее задыхался от страха, — тогда он и гроша ломаного за меня не даст. И ему будет все равно, что ты со мной сделаешь. Просто пристрелит нас обоих на этом самом месте. — Она тянула шею, чтобы пистолет не давил так сильно, и представляла, как Томас стоит на лестнице словно вооруженный до зубов разбойник. — У него наверняка не меньше трех пистолетов.
— Четыре. — Голос Томаса доносился из ниоткуда и отовсюду одновременно. — И я собираюсь разрядить их все.
— А еще у него две здоровые руки. — Теперь Катриона дрожала, едва сохраняя самообладание. Однако она пока могла держать себя в руках. — И у его пистолетов есть капсюль. Они гораздо надежнее обычных кремневых. Итак, — краем глаза она попыталась оценить реакцию Беркстеда, — я полагаю, нам лучше замять эту тему, если мы надеемся остаться в живых, не так ли?
Абсурдность ее рассуждений на минуту сбила Беркстеда с толку — теперь пистолет давил на ее горло чуть меньше. Достаточно, чтобы она смогла чуть повернуть голову и краешком глаза увидеть, как Беркстед облизывает пересохшие губы.
— Никаких «мы», мышка. Я убью вас обоих.
Должно быть, у Беркстеда в свое время не было приличной гувернантки. Потому что он не учился математике. Застрелить нужно двоих, а пистолет был один, — значит, всего два выстрела. Один из них с ее помощью уже дал осечку, курок второго ствола не взведен. Может быть, у Беркстеда имелся второй пистолет, которого она не видела и не чувствовала спиной, когда…
О Господи, она совсем забыла.
Итак, положение было таково. Томас на ступеньках с длинноствольным пистолетом всадника и Беркстед, приставивший к мягкой плоти под подбородком Катрионы свой двуствольный каретный пистолет. И она, одной рукой держась за канат колокола, а другой вцепившись мертвой хваткой в спусковой механизм пистолета Беркстеда.