— Спасибо, — тихо сказала она, глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, и пошла к Артёму, который тут же кинулся ей на шею.
Ева гладила его по спине, что-то шептала успокаивающее, и было в этой картине что-то правильное. То, как должна выглядеть семья… И сейчас Кристофер видел перед собой не Еву и больного мальчика, а любимую жену и долгожданного сына, который обнимал свою мать, а она шептала ему на ухо то, что он сильный, как папа, что он — её защитник. Это её белые локоны спадали на синюю пижаму Артёма, её изящные руки обнимали сына.
Он приблизился к ним, погладил сына по густым, вьющимся, как у него, волосам, поцеловал макушку. Коснулся белокурых волос. Она подняла голову и… чёрт! Это не Мария… Её имя Ева. Другая женщина, не жена.
— Стой, — коснулась она руки Кристофера, когда тот отвернулся, чтобы уйти. — У тебя есть свободных полчаса?
— Есть. Ты что-то хотела?
— Да, выпить чай. Всем вместе, — ответила Ева и показала глазами на Артёма.
— С удовольствием, — улыбнулся он.
— Тогда сходи в буфет. Артём, пирожное хочешь?
— Хочу овсяное печенье и какао с молоком, — сказал тот, а Кристофер удивлённо улыбнулся.
— Сейчас всё будет, — ответил он, поцеловал сына в макушку и вышел из палаты. У дверей его ждал Сахов.
— Простите, я не знал, что это ваш сын, — тут же затараторил он.
— То есть других детей можно пугать? — изумился Моро, идя по коридору быстрым шагом. — Ты со всеми своими пациентами так грубо работаешь?
— Нет, конечно! Я всего лишь высказал недовольство, что Артём поднялся с кровати.
— Сахов! — Кристофер резко остановился. — То, что Артёму прописан постельный режим, не значит, что он должен быть привязан к кровати и мочиться под себя! Иди, лучше займись делом, сына я передам другому врачу.
Ева задумчиво мешала ложкой свой чай, смотрела, как Артём уплетал печенье, а Кристофер сидел с отрешённым видом. Она себе несколько иначе представляла это чаепитие. Моро в кои-то веки проявил сентиментальные чувства к сыну, и тот не отверг его, хотелось как-то закрепить это, но ни один, ни второй не шли на контакт.
Ну, Артём понятно, ему позволительно, но Кристофер же взрослый мужчина, должен понимать, что нужно общаться с сыном.
— Крис, а долго нам тут сидеть? — решила спросить Ева, и Артём поднял голову, видно, этот вопрос его тоже волновал.
— Пока не поправитесь. Оба, — добавил он с улыбкой. — Как нога?
— Она стала больше болеть после операции, — пожаловалась Ева. — Это нормально?
— Нормально. Только на коленях не ползай, иначе шрам останется.
— Шрам? — испугалась она, а Кристофер тихо рассмеялся. — А ты как? Я очень испугалась, когда увидела тебя.