— Тише, тише лейтенант, — произнес начальник уголовного розыска. — Что здесь происходит?
— Да вот пытаюсь вразумить любопытных прохожих, чтобы расходились и не мешали работать, — ответил Блинов.
— Посторонних пока в дом не пускать, жильцов попросите оставаться на своих местах, — сказал Кирюхин. Его приятное лицо привлекало к себе внимание женской половины, а уважительное отношение вызывало доверие у людей. Цепкий взгляд сыщика внимательно осмотрел фасадную часть дома, а затем его крепкая фигура исчезла в подъезде. В доме царила тишина. Можно было подумать, что жильцы, узнав о его приезде, попрятались по своим квартирам и теперь, затаив дыхание, стояли за запертыми дверями. Когда Кирюхин поднялся на третий этаж, то на площадке столкнулся с корреспондентом и оператором из местного телевидения. Игнорируя их вопросы, быстро вошел в квартиру, где эксперт-криминалист Борис Корнеев занимался поиском отпечатков пальцев. Это был полный седой мужчина около сорока лет.
— Николай Николаевич, похоже, здесь кто-то поработал тряпкой, — обратился эксперт подполковнику, тщательно осматривая бокалы. — Заметали следы и кругом перца насыпали.
— А ты, Борис, постарайся отыскать хоть какой-то след, — заявил сыщик. — Нам каждая мелочь сейчас важна.
Старший лейтенант Ступин бродил по комнате, занятый мрачными мыслями. Следователь Тимохин сидел за кухонным столом и что-то писал.
Кирюхин вошел в комнату, остановившись возле трупа, с подозрением оглядел присутствующих, затем несколько минут рассматривал тело Зудиной. Не спуская с него глаз, он достал пачку, выдернул сигарету, закурил и выпустил дым из ноздрей.
Ступин стоял на пороге комнаты и не сводил с него внимательного взгляда. Это был высокий худощавый, бледнолицый брюнет лет тридцати. Кирюхин наклонился и потрогал руку у трупа.
— По-моему, смерть наступила примерно часов семь назад.
Он двинулся в спальню, следом торопливо просеменил Сергей Ступин. Кирюхин посмотрел на нож, лежащий рядом с кроватью, и повернулся к лейтенанту.
— С ним что-то не так?
Ступин покраснел.
— Предполагаю это орудие преступления, — пояснил он.
Кирюхин изумленно поднял черные брови, и уголки рта его скривились в ехидной усмешке.
— Вы проницательны. А я думал, что она брала нож, чтобы колбаску порезать.
Самолюбие Ступина было уязвлено, и его худые щеки покрыл румянец.
Повернувшись к нему спиной, Кирюхин стал мерить комнату шагами.
— Какие сведения о ней вы собрали? — неожиданно спросил Кирюхин.
Ступин смотрел на него с любопытством.
— Занималась проституцией, — ответил он. — Меняет мужчин как перчатки. Контингент в основном из отдыхающих с большими деньгами.