В дверь требовательно постучали. Он резко вскочил с кровати, охваченный ужасом, подавляя желание выпрыгнуть с балкона. Усилием воли взял себя в руки, подошел к двери и открыл. Там стоял фотограф, Роман Шустер.
— Прошу прощения за неожиданный визит, — сказал тот. — Я хотел с вами поговорить.
У Егора не было больше сил притворяться. Он был во власти страха, от которого отнимались руки и ноги. Возникла пауза.
— Что вы хотите? — наконец тихо спросил Шамрай.
— Несколько минут побеседовать, — ответил Шустер. — У меня был очень трудный день, и я ненадолго задержу вас. Нужно выяснить одно дело.
Он бросил взгляд в комнату.
— У вас хороший номер. Вы не возражаете, если мы пойдем туда. В коридоре стоять неудобно.
Не дожидаясь ответа, он вошел в номер и стал разглядывать комнату.
— Вы молоды и здоровы, у вас есть деньги, и вы приехали сюда отдохнуть, — сказал он. — Я завидую вам, Егор. У вас все замечательно.
Его масленые глазки уставились на початую бутылку коньяка.
— Употребляете?
Он взял бутылку и стал внимательно изучать этикетку.
— Я знаю этот коньяк отличного качества, — и, почесав затылок, продолжил: — Можно я выпью, Егор? — в его взгляде было заискивающее выражение.
Шамрай кивнул. Шустер налил полстакана и, смакуя, выпил и закусил куском шоколадной плитки со стола. Он чувствовал себя свободно. Шамрай следил за гостем и понемногу начал приходить в себя. Что произойдет дальше? Попытается ли Шустер шантажировать его?
Тот налил еще полстакана коньяка и уселся в кресло. Затем расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и сделал глоток.
— Да, многое в жизни я не сделал, ввиду того что ограничен в средствах. А были бы денежки, то я бы отдыхал где-нибудь в Кисловодске и пил минеральную водичку. Знаете ли, у меня больные почки. Врачи рекомендуют дважды, в период обострения: весною и осенью там проходить лечение.
Шамрай медленно подошел к дивану и сел. Шустер его стал нервировать.
— Что вы хотите? — сказал он, не скрывая раздражения.
Вдруг гость моментально преобразился. Лицо его окаменело, и он стал буравить Шамрая своими горящими от злобы глазами.
— Я относительно прошлой ночи. Лариса была убита в своей квартире. Я располагаю сведениями, которые заинтересуют полицию, дорогой Егор. Я знаю, что мой гражданский долг сообщить им все, о чем я знаю, но они не благодарны. И, тем не менее, вы мне симпатичны. У каждого в этом деле есть свой интерес. Не правда ли?
Шамрай плеснул в стакан коньяка и залпом выпил.
— Я ее не убивал, — категорично заявил он.
Шустер лукаво ухмыльнулся.
— Глубоко в этом убежден. Если бы я считал вас причастным к смерти Ларисы, то не пришел бы к вам. Не подлежит сомнению тот факт, что не вы совершили убийство, но для меня, очевидно, что в момент совершения преступления вы находились в ее квартире.