Всего через несколько лет Билли Уайлдер назовет Одри «девушкой, благодаря которой роскошные женские бюсты выйдут из моды», а пока ей приходилось — по настоянию администрации — засовывать в лифчик скатанные в клубок носки, имитируя необходимый бюст.
«Сапожки на застежках» еще не сошли со сцены, когда Одри получила роль в музыкальном ревю «Соус Тартар»: «После „Соуса Тартар“ в 11.30 ночи я шла в Ciro, приходила туда к полуночи, гримировалась и участвовала в двух выходах. Оба — танцевальные, — вспоминала позже Одри. — Я совершенно одурела от этого. Я была очень честолюбивой и использовала любую возможность. Я хотела учиться, и я хотела, чтобы меня заметили». После «Тартара» ее пригласили в новогоднее ревю, где она пять недель трижды в день танцевала фею, а потом в «Пикантный соус», где даже доверили роль француженки-официантки в небольшом скетче. Одри еще совершенно не умела держаться на сцене, но о ней уже упоминали в рецензиях: например, обозреватель The Evening Standart Мильтон Шульман писал: «У нее не было слов, у нее не было роли, но своей заразительной улыбкой и шумным восторгом она производила впечатление человека, получающего огромное удовольствие от того, что делает».
Лицо Одри стало появляться в газетах: сначала снимки заказывала администрация кабаре для рекламы своих представлений, а потом Одри уже самостоятельно стали приглашать позировать для журналов — ее снимки опубликовал, например, Tatler. Уже скоро ее незабываемое лицо заметили кинорежиссеры: сначала ей досталась эпизодическая роль в комедийном фарсе «Одна ошибка юности» (сильно пострадавшая от ножниц цензора, каким-то образом увидевшего в этой легкой комедии непристойность и разврат), затем ее пригласили в фильм «Смех в раю». Роль Одри занимала на экране несколько минут, и ее не заметил ни один критик; лишь режиссер фильма Марио Дзампи предсказал: «Настанет день, и она будет звездой!» История показала, что он был абсолютно прав. Она сыграла еще с полдюжины эпизодических ролей в картинах, которые вошли в историю лишь потому, что в них снялась Одри Хепберн, и не получила роль в блокбастере «Камо грядеши», хотя за нее хлопотал Феликс Эйлмер. Позже режиссер Мервин Лерой объяснял отказ от Одри тем, что «у нее не было никакого опыта». На это Уильям Уайлер однажды заметил: «У нее его не стало больше и тогда, когда мы ее начинали снимать в „Римских каникулах“».
Одри явно не хватало мастерства, но неумение играть она заменяла естественностью поведения и непреодолимым очарованием. Все, кто видел ее на экране, не могли ее забыть. После нескольких небольших ролей об Одри заговорила пресса — и дело было не только в ее игре, но и в том, что у юной актрисы завязался роман с одним из самых видных женихов Англии — Джеймсом Хэнсоном, светским львом и будущим лордом. Они познакомились на вечеринке в