Тем тяжелее было разочарование от полного провала «Зеленых особняков»: потратив полтора года на исследование джунглей, три миллиона долларов на воссоздание дикой природы в условиях студии (потому что в реальных джунглях, как оказалось, слишком темно для киносъемок) и кучу нервов и времени на сами съемки, Мел Феррер в итоге снял скучный, невнятный, не в меру пафосный и морально устарелый фильм, с треском провалившийся как в прокате, так и у критики. The Time писал: «Феррер из кожи вон лезет в попытках воссоздать туманную и таинственную атмосферу книги, но, к несчастью, он делает это так, словно пытается обрызгать все южноамериканские джунгли из пульверизатора». А из актеров больше всего хвалили Маленького Ипа — олененка, привезенного Мелом из Южной Америки; на долю Одри доставались лишь сдержанные отзывы на грани ворчания.
И Мел, и Одри были на грани отчаяния. Он поставил на этот фильм слишком много — возможность вернуть себе былую популярность и доверие киностудий, их совместную с Одри работу и финансовое благополучие. А Одри, которая ввязалась в эту работу только ради Мела, теперь оказалась под градом критики. Как они оба поняли, их прежнее обещание работать вместе было ошибкой…
В январе 1959 года началась работа над следующей картиной, и ее тут же одолели дурные предчувствия. Вестерн «Непрощенная», посвященный — по замыслу режиссера — проблемам расизма и дискриминации индейцев, снимался в Мексике, посреди выжженной солнцем прерии, а Одри играла индейскую девушку, воспитанную белыми поселенцами. Мало того — непосредственно перед началом съемок Одри, к своей неописуемой радости, обнаружила, что снова беременна, и ее больше занимало собственное здоровье, чем указания режиссера. Но во время съемок в январе 1959 года она, упав с лошади, сильно повредила спину: теряющую сознание от боли Одри по разбитой дороге привезли в клинику, где обнаружились переломы четырех ребер, двух позвонков и растяжение лодыжки. Относительно ребенка врачи не смогли сказать ничего определенного… Пережить боль и волнение Одри помогла Мари-Луиз Абэ — прототип сестры Люк, — специально приехавшая, чтобы поддержать актрису.
Работу над фильмом Одри пришлось заканчивать в специальном корсете. Но критики не оценили ее героизма: фильм снова провалился, и хотя в основном ругали режиссера, который так и не смог донести своих грандиозных замыслов до зрителя, доставалось и Хепберн: ее сочли слишком утонченной для необразованной девушки из мексиканских прерий.
Мел увез жену долечиваться в любимый ими обоими Бургеншток, где в мае 1959 года у нее произошел выкидыш. Она очень тяжело переживала эту потерю: впала в жестокую депрессию, заперлась в доме, ничего не ела… Феррер понял, что спасти положение сможет только новая беременность — и уже летом это случилось. Полгода Одри боялась сделать лишнее движение, и пока Мел снимался в Италии и Франции, безвылазно сидела в Бургенштоке. «Не проходит ни одного мгновения без того, чтобы я не думала о малыше. Я подобна женщине, заточенной в монастыре и считающей часы до своего освобождения», — признавалась она журналистам. Своего сына, родившегося в клинике Лозанны 17 января 1960 года прежде срока, Одри назвала Шон, что значит «Дар Божий».