4513 российских военнослужащих, включая 784 офицера, были убиты в бою или умерли на этапах санитарной эвакуации. 338 человек, включая 63 офицера, умерли от ран в госпиталях. От болезней и несчастных случаев умер 191 человек, включая 22 офицеров. Потери ранеными, обожженными, контужеными и травмированными составили 16 098 человек, включая 2920 офицеров, а заболело 35 289 человек, включая 3821 офицера. Всего суммарные санитарные потери составили 51 387 человек, включая 6741 офицера[1041]. Неизвестно, входят ли в официальные потери российских войск потери чеченских формирований, сражавшихся на стороне федеральных сил. Вероятнее всего, они в российские официальные потери не включены.
Существует и более высокая оценка российских безвозвратных потерь в Первую российско-чеченскую войну. Союз Комитетов солдатских матерей России оценивает число погибших и умерших в Чечне в 1994—1996 годах российских военнослужащих в 14 тыс. человек, включая сюда как призывников и контрактников, так и офицеров. Эта оценка была получена путем экстраполяции данных, полученных по отдельным российским регионам, на всю совокупность призывников, служивших в Чечне. Такая оценка не может быть особенно точной и может как завышать, так и занижать число погибших[1042]. Очевидно, в оценку Союза комитетов солдатских матерей не вошли погибшие милиционеры и сотрудники ФСБ и ФАПСИ. С добавлением безвозвратных потерь этих категорий военнослужащих общее число погибших, если использовать оценку Комитета солдатских матерей, должно быть увеличено до 14,4 тыс. погибших и пропавших без вести. Кроме того, в это число наверняка не вошли потери чеченских формирований, сражавшихся на стороне федеральных сил. В настоящее время нельзя сказать, какая из оценок, официальная в 5528 погибших и пропавших без вести, или скорректированная нами оценка Союза комитетов солдатских матерей в 14,4 тыс. погибших и пропавших без вести, ближе к истине. Вполне возможно, что истинная цифра погибших находится где-то между двумя упомянутыми оценками. Союз Комитетов солдатских матерей обращает внимание на несовпадение данных военных властей с числом реально полученных в регионах «похоронок»; на данные, полученные из Центра судмедэкспертизы в Ростове, свидетельствующие о несовпадении официально признанных людских потерь на каждый день с числом поступающих в лабораторию тел погибших для опознания; на несовершенство системы учета людских потерь в России[1043]. Поскольку первичные документы о российских потерях в Первую российско-чеченскую войну до сих пор не опубликованы и недоступны исследователям, более точно определить размер этих потерь не представляется возможным.