— Прошу вас, господа. Рад видеть вас на свободе, Петр Петрович. По этому случаю мы с начальником УВД организовали небольшой банкет. Надеюсь, вы будете рады.
— Несомненно, Евгений Андреевич.
Усевшись за стол, Крымов разлил вино в бокалы и хотел что-то сказать, но Буйнов опередил его:
— Я очень вам признателен, друзья, что вы меня так встречаете. Особенно хочу выразить слова благодарности глубокоуважаемому Евгению Андреевичу. Без его влияния и помощи я и сейчас находился бы в арестантской камере. Для меня и моей семьи эти месяцы заключения были самым тяжелым испытанием. Спасибо, что вы меня спасли. В благодарность за это я хочу вас обнять по-дружески, Евгений Андреевич.
Буйнов подошел к Крымову, обнял его и продолжил:
— Хочу выпить этот бокал хорошего вина за вас, Евгений Андреевич, и сказать, что я вам обязан по гроб жизни, распоряжайтесь мной, как посчитаете нужным.
— Что вы, что вы, Петр Петрович! Мы освободили вас не для этого, видя ваше падение. Мы с друзьями поняли, какого сотрудника теряет государство, а поэтому решили не допустить крайних мер, которые чиновники хотели предпринять. Но вы тоже хорош, так дилетантски подставиться. Не хочу кривить душой, конечно, помощь ваша нам понадобится, но об этом позже. Я полагаю, мы государству возвратили профессионала, и вы оправдаете наши надежды.
— Я буду стараться, Евгений Андреевич.
— Будем надеяться.
Как будто что-то вспомнив, Тихорецкий встал и, обратившись к присутствующим, сказал:
— Друзья мои, прошу извинить меня, но мне необходимо вас покинуть. Меня ждут дела.
— Жаль, Михаил Михайлович. Как же мы без вас? — улыбаясь, воскликнул Буйнов.
— Как и прежде! — хмуро ответил генерал.
Улыбающаяся физиономия Буйнова от услышанных слов сразу же помрачнела.
Генерал вышел, и после него воцарилась тишина. В комнате остались двое. Один стоял во главе преступной организации, другой возглавлял службу, которая должна была бороться с ней. Оба сидели за столом, и каждый думал о своих проблемах. Наконец после продолжительного молчания первым заговорил Крымов:
— Обиделся на генерала? Он глава управления, твой непосредственный начальник, а на начальство обижаться нельзя, кроме того, за твои художества ему здорово в министерстве влетело. Так что на него обижаться не следует. Понял?
— Да понял я, но только он меня за живое задел.
— Не бери в голову, Петрович. Выполняй мои приказы и раскрываемость подтягивай, где-то не зарегистрировал, где-то «отказной» материал, так в передовики и выскочишь. Будешь со мной дружить, в обиду не дам, ты и сам в этом убедился. Так что не волнуйся.