— Слушай меня, французская малышка, — сказал он, оскалив зубы. — Я про тебя все знаю. Мне известно, что ты сделала с моей кузиной.
Николь перестала вырываться и округлила глаза:
— С кузиной? Отпусти меня, или я закричу.
— Кричи. Но тогда твой муж не доживет до утра.
— Клэй? Что вы с ним сделали? Где он? Только попробуйте причинить ему зло, и я вас… я вас…
— Договаривай. Ты, конечно, влюблена в него, не так ли? Я сказал папеньке, что ты мало чем отличаешься от вошедшей в раж сучки. Видел, как ты увивалась вокруг него. Добропорядочные женщины так не поступают.
— Чего ты хочешь? — спросила Николь.
Он усмехнулся:
— Не так важно то, чего я хочу, как то, что я намерен получить. Поняла?
Николь кивнула.
— Сейчас ты пойдешь со мной к причалу, где привязана моя лодка. Она не такая шикарная, к каким ты привыкла, но для такой, как ты, вполне сойдет. В лодке ты будешь вести себя тихо, и мы совершим небольшое путешествие.
— Мы поедем к Клэю?
— Ну конечно, дорогуша. Я ведь сказал тебе, что с ним будет все в порядке, если ты будешь делать то, что я говорю.
Николь кивнула, и мужчина переместил руку на ее локоть, но хватку не ослабил. А она думала лишь об одном: Клэю угрожает опасность, и она должна ему помочь.
Мужчина повел ее к дальнему концу причала, где в старом шлюпе их ждали еще двое. Один — тощий грязный старик с Библией под мышкой.
— Вот и она! — громко сказал он. — Иезавель, падшая женщина, грешница.
Николь сердито взглянула на старика и начала было говорить, но ее грубо толкнули в лодку, и она рухнула на молодого парнишку.
— Я предупреждал, чтобы ты помалкивала, — проворчал тот, кто ее толкнул. — Позаботься о ней, Айзек. Сделай так, чтобы она не шумела.
Николь взглянула на паренька, схватившего ее за плечи. Его прикосновение не было грубым. И черты лица были у него мягче, чем у остальных. Николь покачнулась, вступив в лодку, и паренек поддержал ее, чтобы не упала. Она оглянулась на дом Бакесов и увидела, как Клэй в большой белой шляпе пересекает лужайку верхом на лошади. Голова лошади была украшена венком из цветов. Судя по всему, он выиграл на скачках и праздновал победу.
Николь тут же сообразила, что Клэю не грозила опасность. Сейчас они были достаточно близко от дома, чтобы там могли услышать ее крик. Она набрала в легкие побольше воздуха, открыла рот, но не успела крикнуть, как ее ударили кулаком в лицо. Потеряв сознание, Николь повисла на руках Айзека.
— Тебе незачем было делать это, Эйб! — сказал Айзек, поддерживая обмякшее тело Николь.
— Как бы не так! Если бы ты не таращился на нее как баран, то заметил бы, что она собирается закричать.