— Николь, — сказала, возвратившись, Джейни, — надеюсь, ты не собираешься сидеть всю ночь? Твоей матушке нужен отдых.
— Я ее не потревожу.
— Но если не выспишься, завтра будешь чувствовать себя усталой и не сможешь ей помочь, если понадобится.
Николь вздохнула, неохотно встала, поцеловала мать и начала раздеваться.
За час до рассвета всех обитателей маленького дома разбудили пронзительные крики. Близнецы вскочили с постелей и помчались к Джейни. Николь бросилась к матери:
— Мама! Это я, Николь, твоя дочь. Успокойся, ты в безопасности.
Широко раскрытые от ужаса глаза женщины говорили о том, что она не понимает того, что говорит Николь, хотя Николь говорила по-французски. Адель, дрожа от страха, кричала так, словно ее тело рвали на части.
Близнецы, зажав руками уши, спрятались в складках фланелевой ночной сорочки Джейни.
— Позовите месье Готье! — крикнула Николь, держа мать за руки, которыми та отбивалась от дочери.
— Я здесь, — отозвался он, стоя у подножия лестницы. — Я ожидал, что с ней может такое случиться, когда она проснется. Адель! — окликнул он ее. Она не ответила. Тогда он ударил ее по щеке. Женщина сразу умолкла, поморгала и, зарыдав, упала на грудь Готье. Он положил ее на постель. — Теперь она проспит часа три, — сказал он и направился к лестнице.
— Месье Готье, — обратилась к нему Николь, — надо что-то сделать. Нельзя уйти и оставить ее одну.
Жерар повернулся к ней:
— Ничего нельзя сделать. Ваша мать полностью потеряла рассудок. — Пожав плечами, он стал спускаться с лестницы.
Схватив с вешалки халат, Николь помчалась за ним.
— Вы не можете уйти просто так. Моя мать прошла через тяжкие испытания. Она наверняка поправится, когда отдохнет и почувствует себя в безопасности.
— Возможно.
В комнату вместе с близнецами, которые не отходили от нее ни на шаг, вошла Джейни. По молчаливому согласию обсуждение этого вопроса отложили до тех пор, когда все позавтракают и близнецы отправятся на прогулку.
Когда Джейни убрала со стола посуду, Николь обратилась к Жерару:
— Расскажите, пожалуйста, что произошло с моей матерью после того, как ваш отец ее спас.
— Она так и не пришла в себя, — ответил Жерар. — Все считали ее очень смелой, потому что она спокойно шла на казнь, на самом же деле она давно утратила связь с реальностью. Ее долго держали в тюрьме, она видела, как ее друзей одного за другим уводили на казнь, и у нее помутился рассудок.
— Но когда ее спасли, — сказала Николь, — разве она не воспрянула духом?
— Моему отцу не следовало ее спасать. Прятать в своем доме аристократку было слишком опасно. Когда он спас ее, толпа была за него, но позднее кто-нибудь мог донести на нас в гражданский комитет. Мы очень рисковали. Моя мать по ночам плакала от страха. Крики Адель будили соседей. Они молчали о женщине, которую мы прячем, но в конце концов могли соблазниться вознаграждением, предложенным за герцогиню.