— Выпила все до капли, — заявила она. Язык у Николь не заплетался, но появился сильный акцент.
Клэй отобрал у нее стакан.
— Давно ли ты ела последний раз?
— Я не ела много дней, — сказала Николь, — недель, лет… я никогда не ела.
— Только этого мне не хватало, — проворчал Клэй. — Возись тут в два часа ночи с пьяной женщиной! Ну, живо вставай, и идем поищем что-нибудь поесть. — Он взял ее за руку и попробовал поднять с кресла.
Николь улыбнулась ему, но раненая нога отказалась повиноваться. Она плюхнулась в кресло и сказала с виноватым видом:
— Я поранила ногу.
Он наклонился и взял ее на руки.
— Это тебя красные туфельки или волки покусали? — с сарказмом поинтересовался он.
Потеревшись щекой о его шею, Николь хихикнула.
— Так это были собаки? А красные туфельки действительно гонялись за мной?
— Это были собаки, а красные туфельки тебе приснились, но я узнал об этом, потому что ты разговаривала во сне. А теперь помолчи, иначе разбудишь весь дом.
Николь крепче прижалась к нему и обвила его шею руками. Ее губы оказались совсем рядом с его ухом, и она прошептала:
— Неужели вы и есть ужасный мистер Армстронг? Вы совсем на него не похожи. Вы мой рыцарь-спаситель.
— Ты считаешь мистера Армстронга ужасным?
— Конечно, — уверенно заявила Николь. — Он сказал, что я воровка. Что я присвоила ткани, предназначенные для другой женщины. Он был прав. Но я ему доказала, что я не такая.
— Это каким же образом? — спокойно спросил Клэй.
— Я была очень голодна, но, увидев яблоки в саду, не стала их рвать без спроса. Я не воровка.
— Значит, ты морила себя голодом, чтобы доказать мне, что ты не воровка?
— И себе, наверное, тоже.
Клэй не ответил, потому что они подошли к двери в конце коридора. Открыв ее, он вынес Николь наружу и направился в сторону кухни, которая стояла особняком рядом с домом.
Николь подняла голову и принюхалась.
— Чем это пахнет?
— Жимолостью, — пояснил он.
— Пожалуйста, поднесите меня к ней. Я хочу сорвать веточку.
Клэю хотелось ответить грубостью, однако он предпочел выполнить ее просьбу.
Кирпичная стена шестифутовой высоты была сплошь увита душистой жимолостью. Николь успела сорвать шесть веточек, прежде чем Клэй остановил ее и отнес на кухню. Оказавшись в просторной комнате, он усадил ее как ребенка на большой стол, стоявший посередине, и разжег огонь.
Николь лениво перебирала веточки жимолости, лежавшие у нее на коленях.
Оглянувшись, Клэй заметил, что платье у нее испачкано грязью и разорвано, а босые ноги изранены и местами кровоточат. Ее длинные волосы рассыпались по спине, и она выглядела как двенадцатилетняя девчонка. Приглядевшись внимательнее, он заметил темное пятно на светлой ткани платья.