— Ничего себе! — воскликнула Джейни, наморщив нос. — Придется немало потрудиться, чтобы навести тут порядок.
— В таком случае чем скорее мы примемся за уборку, тем лучше.
К закату солнца они добились кое-какого прогресса. Наверху находилось чердачное помещение с низким потолком. Под слоем грязи они обнаружили красивый орнамент из резного дерева. Стены внутри помещения были оштукатурены, и если покрыть их слоем белой краски, будут выглядеть как новенькие. Когда вымыли окна, стало гораздо светлее.
Вернон, приколачивавший отставшую кровельную дранку, крикнул, что через реку переправляется плот. Они вышли на берег. Один из людей Клэя причаливал плот к берегу. Плот был нагружен мебелью.
— Послушай, Джейни, я не могу это принять. Он и без того сделал слишком много.
— Сейчас не время показывать свою гордость. У Клэя все это лежало на чердаке, а нам сгодится. Берись-ка лучше за другой конец этой скамейки. Говард! Надеюсь, ты привез немного белой краски и парочку тюфяков?
— Это только первая порция груза, — сказал Говард. — Когда закончу перевозку, весь Арундел-Холл окажется на этом берегу реки.
Джейни, Николь и двое работников в течение трех дней трудились над благоустройством дома. Мужчины спали на мельнице, женщины от усталости валились как подкошенные на соломенные тюфяки на чердаке.
На четвертый день появился приземистый ворчливый человек.
— Я слышал, здесь есть женщина, которая вообразила, будто может управлять мельницей.
Джейни хотела одернуть грубияна, но Николь ее остановила.
— Это я, — заявила Николь. — Меня зовут Николь Армстронг. Что вам угодно?
Человек пристально поглядел на нее и протянул ей левую руку ладонью вниз.
Николь взяла обеими руками протянутую руку и перевернула. Джейни поморщилась. Ладонь мужчины была покрыта серыми шишками.
Николь провела пальцем по его рукам и широко улыбнулась.
— Вы приняты на работу, — заявила она.
В его глазах заиграли искорки.
— А вы свое дело знаете. И с мельницей отлично справитесь.
Когда он ушел, Николь объяснила, в чем дело. Этот человек был наладчиком жерновов. С помощью резца заострял края желобков на жерновах. Для этого он закрывал правую руку кожаной рукавицей, а левую оставлял открытой. За долгие годы рука покрылась впившимися в плоть мелкими осколками камня. Мастера с гордостью демонстрировали свою левую руку — свидетельство их опыта.
Джейни вернулась к работе, что-то бормоча о том, что можно бы, мол, и на левую руку надевать кожаную рукавицу.
Когда желоб, ведущий к реке, был очищен от мусора и вода свободно потекла на верхнюю часть водяного колеса, заставив его повернуться, это было слышно за много миль.