— Не хочешь ли присоединиться к нам? Приходила твоя кузина и спрашивала о тебе. — Она поведала мне какую-то невероятную историю о том, что ты намерена вместе с ней открыть швейную мастерскую. Я сказала ей, что ты работала у меня и что денег у тебя нет. А она стала рассказывать что-то совсем уж фантастическое, что ты якобы продала изумруды и работала по ночам. Все это показалось мне совершенно нелепым. Чтобы убедиться, я сама обыскала твою комнату. — Глаза ее засверкали. — Проезд в Америку стоит дорого, не так ли? Впрочем, откуда тебе это знать? Мой билет сюда стоил примерно столько же, сколько стоило бы долевое участие в швейной мастерской.
Николь не опустила голову. Бьянка не должна видеть, какую боль причинила ей своими словами. Она лишь потерла кончики пальцев, вспоминая, как они болели от уколов иголки, когда она шила при слабом свете свечи.
— Как я рад тебя видеть! — произнес Клэй. — То, что ты снова здесь, со мной, равносильно осуществившейся мечте.
— Снова здесь? — переспросила Бьянка, и обе женщины посмотрели на него. Клэй как-то странно глядел на Бьянку.
— Я хотел сказать, что представлял себе тебя здесь так часто, что мне кажется, будто ты просто вернулась. — Он положил на тарелку сваренного в сахарном сиропе ямса. — Ты, должно быть, проголодалась?
— Ничуть! — быстро ответила Бьянка, не отводя от пищи жадного взгляда. — Уверена, что не смогла бы съесть ни крошки. Возможно, я вообще откажусь есть! — Сделав это заявление, она рассмеялась с довольным видом. — Знаешь, где меня поместили на этом ужасном фрегате? На нижней палубе! Вместе с членами экипажа и скотом! Можешь себе представить? Иллюминатор протекал, крыша протекала, я много дней провела в полутьме.
Клэй поморщился.
— Именно поэтому для тебя была заказана каюта на борту почтово-пассажирского судна.
Бьянка повернулась и взглянула через стол на Николь:
— Конечно, мне не пришлось плыть в таких роскошных условиях, как тебе. И кормили тебя, наверное, гораздо лучше, чем меня.
Николь едва удержалась от замечания по поводу того, что каким бы ни было качество пищи, ее количество, судя по всему, было более чем достаточным.
— В таком случае то, что готовит Мэгги, поможет тебе забыть об этом. — Клэй снова придвинул к ней блюдо.
— Разве что совсем немножко, — согласилась Бьянка.
Николь заметила, что Бьянка отведала понемногу каждого из двадцати с чем-то блюд, поданных на стол. Сторонний наблюдатель сказал бы, что она весьма умеренна в еде. За долгие годы Бьянка научилась таким образом скрывать свое обжорство.
— Откуда у тебя такое платье? — спросила Бьянка, поливая медом сдобную лепешку.