Даже когда Роксана начала передвигаться по квартире, мать не отходила от нее ни на шаг. Когда же ей приходилось отлучаться по какой-либо необходимости, она звала своих или дочкиных подруг, чтобы они на время заменили ее.
Так прошел месяц. Ни о каких тренировках Роксана и не помышляла. Что-то выключилось у нее в голове, в душе, как будто тумблер некий особый щелкнул. Она даже попросила убрать с глаз долой свою любимую рапиру, висевшую обычно на стене над кроватью.
Как ни уговаривал ее вернуться несколько раз заходивший Рощин, она только твердила: «Нет, ни за что!» И тренеру приходилось откланиваться, сокрушенно вздыхая.
Однажды, случайно подойдя в материной комнате к ее ночному столику, она увидела лежащий на нем большой красочный конверт. На нем было написано имя Роксаны.
Девушка распечатала письмо, заперлась от матери в туалете и стала читать.
«Дорогая! Прости меня за все случившееся. Я понимаю, что причинил тебе сильную боль, душевную травму, может быть, невыносимую. Поверь, мне тоже тяжело, я чувствую себя негодяем по отношению к тебе. Нам было очень хорошо с тобой, Роксана! Но когда речь зашла о свадьбе всерьез, я испугался и понял, что целоваться и спать вместе — это одно дело, а жить семейной жизнью — совсем другое. Тем более когда мы оба делаем успешную спортивную карьеру.
Сказать же тебе открыто я не мог, боялся, и в этом моя огромная вина перед тобой. Я предпочел найти удобный предлог… И вот он попался. Может быть, перед Богом меня оправдывает только любовь — я действительно искренне влюбился в Ненси, иначе еще подумал бы насчет того, стоит ли мне оставаться в Америке. Все-таки без родины тяжело, без близких и друзей.
Я, конечно, буду прилетать в Россию, мы, очевидно, не раз встретимся на соревнованиях. Но уверен, нам не стоит пытаться возобновить отношения. К тому же мы с Ненси уже обвенчались. Прости меня».
Роксана выронила письмо из рук. Как сомнамбула она добралась до шкафа с одеждой. Мать за ней в последнее время следила уже не так пристально, видя, что дочь успокоилась и вряд ли решится на повтор. Поэтому девушке удалось беспрепятственно вынести из ее комнаты ножницы. После чего она с тупой методичностью стала резать на ленты разложенное на кровати сногсшибательное свадебное платье. При этом в голове у нее навязчиво вертелось; «И платье сшила белое, когда цвели сады, но что же тут поделаешь — другую встретил ты…»
Когда Ашур появилась в комнате дочери, она пришла в ужас: Роксана сидела на полу, вся, как рождественская елка, увешанная розовыми лоскутками и лентами. Она не плакала. Наоборот, тихо смеялась и что-то напевала себе под нос.