— Не… не альвы… алави… не поклоняться кровавый боги. Мы хотеть жить… на земля… вода не нравится жить… но мы жить… Алфар на земля… убивать моя стая и мы прятаться… — ихтиандр неожиданно скривилась, словно от приступа сильной боли, затем принялась ошалело барахтаться в воде и завывать. Я предпочел наблюдать с расстояния, держа необычное создание на мушке, ее знание земного языка неслабо насторожило. Это продолжалось минут десять, пока сирена не замерла, неподвижно распластавшись на воде. Я все же осмелился приблизиться к ней, ткнул пару раз дулом автомата спину, никакой реакции.
— Эх, была не была! — И вытащил русалку на берег. Рыбий хвост исчез, точнее слез, ихтиандр сбросила рыбью кожу подобно змее, на месте нижней рыбьей половины красуются стройные девичьи ножки. Кое–где до сих пор проглядывает зеленоватая чешуя. Мне б такую красавицу да в жены! По фигу на запах морепродуктов. Андерсен удавился бы от зависти, будь сейчас жив. И встретил русалку не какой–то фуфел–принц, а простой вояка, решивший позагорать на пляже, ведь целый день увольнения дали. В какой–то степени повезло этому Герману — один на необитаемом острове, в кампании красивой эльфорусалки–оборотня, из под зеленоватых волос высовываются острые ушки. Альвийка… не, алави, так она представилась. Меня захлестнул какой–то мандраж вперемешку с эйфорией, расскажу кому–то дома — ни за что не поверят. А Ленке так лучше не знать про данный инцидент.
— Живая значит… — пульс есть, пускай и едва заметный. Кто знает, какие у этих остроухих организмы и что для них нормально? После того, как я прикоснулся к шее пощупать пульс, русалка открыла глаза и вздрогнула, медленно приподнялась. С живым интересом принялась ощупывать свои ноги, они ей явно непривычны.
— Я первая алави… за много лун… оказаться на земля.
Не надо хорошо разбираться в инопланетянах, чтобы сказать: морская жительница испытывает схожие с моими чувства.
— Сама идти можешь? Или помочь?
— Ты помочь… учиться ходить долго… много–много время.
— Учти, находиться среди моей стаи может быть очень опасно, могут сделать больно. Они станут изучать тебя и твою стаю, а методы изучения у нас плохие.
— Вы изучение алави… алави изучение вы… Твоя стая интересный… нет… мммагия.
— Да, магии у нас нет, однако это не мешает нам убивать .
— Ты много говорить… об убивать… но ты не делать плохо мне.
— Потому что я не вижу в тебе опасности. Видишь эту штуку, — поднял я с песка АК-105. — Она убивает, делает больно. Когда ты появилась передо мной, я был готов в любой момент убить тебя.