— Как и было сказано, мы находимся на территории Техасской Республики, но в другом мире.
— Как это? Техас, насколько знаю, на Земле находится, и Луна там единственная была.
— Техас и части приграничных штатов перекинуло сюда тоже самое явление, что и вас с Томом и Кэтрин. Это произошло почти шесть лет назад. Так как мы перестали быть частью Соединенных Штатов, то создали Техасскую Республику.
— То есть мы в другом мире, а это Солнце не наше? Правильно?
— Верно.
— А с кем вы ведете войну?
— Долгая история, — протянул Макмилан, занятый осмотром прилегающей к окопам местности.
— Мне, как понимаю, спешить некуда.
— Они похожи на нас, на людей, но они не совсем люди. В 2018 они в первый раз объявились на Земле, но их русские выперли обратно, в 2019 враг приперся снова. На этот раз Соединенным Штатам и Кубе пришлось очень плохо…
— Кстати, — перебил перенесенный. — Если Техас исчез, что осталось на его месте?
— Часть этого мира, мы его называем Элетанией.
Десантники общались с провалившимися из прошлого людьми на протяжении трех часов, пытаясь хоть немного объяснить бедолагам, в какой ад их занесло. Если сорокалетний Дональд воспринимал рассказы десантников более или менее спокойно, у юнца Томми и медсестры Кэтрин случился культурный шок. Макмилан и Григс в общих чертах пояснили о происходящем апокалипсисе, не вдаваясь в особо мрачные детали, вдруг перенесенные окончательно тронутся умом…
— И что, вот так вот прыгаете с большой высоты? — ветерана Геттисбергской битвы немало заинтересовала сама концепция воздушного десанта. Хадсон не мог поверить ушам, услышав о летающих машинах, сбрасывающих людей на головы врагов, причем десантники прыгают добровольно. Насколько это нелепо звучало для вояки из второй половины девятнадцатого века. — И не разбиваетесь?
— Нет, есть парашюты… что–то вроде зонтиков, раскрывающихся в воздухе и замедляющих спуск. Хотя несчастные случаи бывают.
— И сколько раз ты прыгал с парашютом, Мэтью?
— Двенадцать раз. Десять прыжков в учебке и два в реальных боевых условиях.
— Где воевал?
— В Иране.
— Что за Иран такой? — не понял Дональд.
— А, точно… — дошло до Григса. — В ваше время он звался Персией.
— Персы? Чего вы с ними не поделили?
— Нефть, мой дорогой друг, все дело в этой черной маслянистой жиже. В наше время ее даже называли черным золотом, поскольку из нее делается топливо для наших машин. Представь, какие это деньги. Кто контролирует нефть, контролирует весь мир. США в двадцатом и двадцать первом веке была сильнейшей на планете страной, нас все боялись. А кто смел вставать на нашем пути, мы беспощадно бомбили и расстреливали, прикрываясь ложью про всеобщее благо, свободу и, конечно же, демократию…