- У тебя точно все в порядке? Я спрашиваю потому, что так совершенно не
кажется.
Лена тяжело вздохнула. Начальнику-то что от нее сейчас надо?
- В порядке, - ответила она ему, заставив себя улыбнуться.
Несколько долгих секунд он смотрел в ее лицо, словно гипнозом пытаясь
заставить сказать что-то большее. Пальцы снова пробежали по столу.
- Хорошо. Поужинаешь со мной сегодня?
Лена смутилась, хотя этого предложения вполне следовало ожидать. В этот
момент стало окончательно неловко перед Тоней, которая уже так давно мечтала о
Шумском. Именно ее он должен приглашать на ужин и именно ей дарить цветы.
Собственная нерешительность расставить все по своим местам сейчас показалась как
никогда утомительной. И мало того – она злила, вынуждая высказать все как есть. И что
только ее раньше сдерживало?
- Владислав Олегович, можно я буду с вами откровенна?
- Конечно.
- Помните мою подругу, Антонину? Мы как-то вместе обедали.
- Помню.
- Так вот, вы ей очень нравитесь и уже очень давно. И она бы с удовольствием с
вами поужинала в любое время и в любом месте. Только не сочтите это за пренебрежение
к вам с моей стороны. Просто вы должны это знать.
Мужчина хмыкнул, ненадолго отводя глаза в сторону, только ухмылка не была
радостной.
- Мне это известно. Очевидно, что Антонина не делает из этого тайну. Только, Елена… - он замолчал, прикладывая руку к подбородку и потирая тот пальцем. - Если бы
я хотел видеть за ужином именно ее, я бы и предложил это именно ей.
Пронзительный взгляд уставился в ее глаза, словно внимательно следя за реакцией
на слова. Начальник не сказал ничего нового. Лена давно поняла, что привлекает этого
мужчину. Но почему-то именно сейчас от его признания внутри поднялась буря волнений.
Отчасти потому, что ей сейчас совершенно не было нужно внимание постороннего
человека, и тем более ее начальника. Отчасти – было неудобно перед подругой, но тут уже
не в ее власти было заставить его увлечься другой женщиной. И отчасти по той причине, что перед его натиском она теперь чувствовала себя беззащитной, потому что за спиной
уже не было той опоры, ее личного якоря, коим являлся Гриша, который удерживал от
безрассудств и ограждал от посторонних. Она теперь свободная женщина, и отказ от
ужина с Шумским может показаться неуважением и пренебрежением его, в свою очередь, уважения и доброты. В какой-то мере у нее был свободный график работы, собственный
кабинет с кондиционером и электрическим чайником, достаточно приемлемая заработная
плата. Каждый рабочий день начальник баловал ее цветами и сладостями, иногда
комплиментами, и всегда подходил к ней со всей лояльностью. И никогда не позволял