посадил Лену в «Мазду» и доставил к дому, как и обещал, после чего поспешил в «Марс»
на очередную смену.
Этой ночью, как по его заказу, лил первый грозовой летний дождь.
часть_10
***
Сегодня Лена все-таки решилась пойти подруге навстречу. Когда ее босс снова
предложил вместе пообедать, она поспешила сказать:
- Владислав Олегович, я уже договорилась пообедать с Антониной. Если вы не
будете против ее компании, то мы будем вам рады.
Немного подумав, он ответил:
- Конечно, и я буду рад.
Сам обед прошел слегка напряженно, по крайне мере, для самой Лены. Пытаясь
разговорить Шумского, Тоня тараторила без умолку. Она едва ли не лезла вон из кожи, чтобы завладеть вниманием мужчины. Лена даже почти начала жалеть о своей «помощи».
Потому что, если начальник не рад такому вниманию, то это же жуть как неудобно! А рад
он или нет - определить не представлялось возможным. Шумский всегда был вежлив и
обходителен. А если и был чем-то недоволен, то никак этого не выдавал. Не показывал и
своей заинтересованности в Тоне, отчего та старалась еще сильнее. В итоге девушки
распрощались с мужчиной у порога кафе и остались смотреть ему вслед каждая со своими
мыслями.
- Тоня, ты засранка, - объявила Лена. – Что на тебя нашло? Нельзя так давить на
сильный пол.
- Ленчик, не кричи на меня, - просила та с нотками волнения в голосе. – Думаешь, я перестаралась? Нет, ну что с ним не так? Что ему вообще от женщины надо, а? Чтобы
окончательно показать ему свои намерения, мне оставалось только раздеться прямо там, во время обеда. Не мужик, а какой-то бронебойный танк!
Лена даже не знала, что и сказать. Понять этого мужчину действительно было
сложно. У них попросту не тот уровень общения, чтобы знать о нем много личного.
Может быть, Тоня не в его вкусе? Может, у него просто уже кто-то есть?
Но как выяснилось позднее, Антонина горевала недолго - ровно до вечера.
Этой ночью Лена не могла уснуть. Фирсов снова притащил в дом какую-то
девушку, и теперь из его комнаты периодически доносились оханья и громкие стоны. От
этого ей было неприятно и слегка не по себе. У Алексея не было никакого уважения к
чувствам других. Взять хотя бы этот случай – он совсем не подумал, каково будет Лене
слышать все это, находясь за стенкой, в чужой квартире, причем в полном одиночестве.
Ведь Гриша обещал быть дома только послезавтра. Возможно, Фирс рассчитывал, что к
моменту его прихода она уже будет спать. Но это не оправдание. Ей хотелось в туалет и
на кухню, чтобы заварить себе какой-нибудь успокаивающий вкусный чай. А она даже не
могла выйти из комнаты, потому что не желала встречаться ни с Алексеем, ни с его