* * *
Как Стефан и говорил, лес действительно вскоре перешел в парк. Едва заметная тропка, по которой нас вел Луциус, вдруг уткнулась в высокую и на первый взгляд неприступную решетку. Я думала, что Луциус поспешит воспользоваться каким-нибудь заклинанием, чтобы преодолеть это препятствие, но ошибалась. Он даже не подумал прибегнуть к магии, вместо этого повел нас вдоль ограждения. Всего через пару десятков шагов он остановился около своеобразного лаза, образованного несколькими выломанными прутьями. За забором продвигаться вперед стало намного легче. Было видно, что мы оказались на территории, за которой тщательно следят и по мере сил убирают. Здесь не было поваленных деревьев и куч валежника, а тропка раздалась вширь. Теперь по ней можно было не брести гуськом, а идти рядом, не мешая друг другу. А потом мы вышли на пустынную аллею. Влажная от продолжающегося дождя мостовая жирно блестела под светом желтого фонаря. Около пятна света Луциус и Элмер остановились, дожидаясь меня и Стефана.
— Изрядно вы, однако, отстали, — со скрытым упреком проговорил Элмер, видимо, по-прежнему страдая от дурного расположения духа.
Вместо ответа я неопределенно пожала плечами, опасаясь взглянуть на Луциуса. Странно. Он всегда с легкостью читал мои мысли, значит, уже в курсе, что я знаю, какая судьба уготовлена нашим попутчикам. Почему тогда молчит?
«А что он может сказать? — тут же ответила я сама себе. — Мол, да, Доминика, все верно. Элмер и Стефан окончат свои дни на алтаре, будучи зарезанными, как в стародавние времена резали скот, принося хвалу богам. Пока ты молчишь — будет молчать и он. Ему это выгодно. Потому как он прекрасно понимает, что как только его замысел откроется — то ему придется тащить Элмера и Стефана насильно».
После этой мысли я осмелилась искоса взглянуть на Луциуса. Тот стоял спокойно, изредка утирая с лица капли дождя. В серых равнодушных глазах — ни намека на злость или какое-либо недовольство. Видимо, пока все идет именно так, как он и задумывал.
— Не отставайте, — обронил он, когда я и Стефан наконец-то поравнялись с ним. — Осталось всего ничего.
И крепко взял меня под руку, насмешливо шепнув мне при этом:
— Никак не в силах наговориться с бывшим любовником? Доминика, милая, не дергай дракона за хвост. Ему это может очень сильно не понравиться.
«Не льсти себе, на дракона ты никак не тянешь», — едва не ляпнула я, но в последний момент мудро прикусила язык. Пожалуй, в чем-то он прав. Не стоит сейчас лезть на рожон. Не в той я ситуации, чтобы упражняться в язвительных колкостях.