— Ну вот я и слился! Финита ля комедиа! Зачем я взял этот камень?! Я ведь даже и не посмотрел на него!
Некоторое время Даня что—то кричал, а затем, ослабев в крике, откинулся на спину и уставился на
небо.В глазах у него плыли облака, но сами глаза были уже не бараньи, а успокоенные.
— Я смогу вернуться в ШНыр? — безнадежно спросил он.
— Надеюсь, что да. Ты же не хотел ее брать, — отозвался Сашка.
Даня кисло посмотрел на него:
— Хотел, не хотел! Если бы все было так просто! Договорился с кем—нибудь, тебя взяли на
двушку,оглушили и, пока ты без сознания, заправили закладками по самые уши. А потом ты пришел в себя и как ни в чем не бывало вернулся в ШНыр! Идеальный вариант для какого—нибудь молоденького Дионисия Тиграновича!
Даня перевернулся на живот и уткнулся лбом в плоский серый камень. Довольно долго он лежал неподвижно, а потом Сашка различил тихое горячее бормотание:
— Объясни мне! Я не знаю, для чего я нужен, но для чего—то же я нужен? Не может такого быть, что человек живет без цели: стареет, умирает — и нет его. Это что, все? Посадить дерево, из которого сделают ящики и зубочистки? Построить дом, который через сто лет снесут? Родить сына, который тоже когда—нибудь умрет? Я чувствую, что есть какая—то цель, мысль, идея, ради которой все совершается! Но где она, в чем она? А вот теперь меня и с
двушкипрогнали!
Сашка так и не понял, говорил ли Даня с ним, сам с собой или с кем—то еще, но какой—то ответ Даня все—таки получил. По его телу словно прошли две волны — жара и прохлады. Кожа куртки чуть покраснела, а потом на несколько мгновений покрылась быстро растаявшей изморозью.
Даня затих, с минуту лежал неподвижно, а потом оперся на руки и сел.
— Только что она говорила со мной! — сообщи, он бодро.
— Кто? Закладка?
— Да.
— Прямо словами?
— Нет, конечно. Не словами. Это хорошая закладка. Дает только то, чего тебе не хватает в конкретный момент, и ровно столько, сколько не хватает. При этом она самопополняется за счет тех, кто тебя любит, но только если любящий тебя человек готов с этим расстаться.
— Это как? — не понял Сашка.
Прежний Даня стал бы объяснять очень сложно, играя в гения и толпу. Этот же терпеливо сказал, что вот человеку кажется, что он такой голодный, что съел бы кита, а на самом деле ему вполне хватит и вчерашнего риса и что этот рис исчезнет из холодильника у какого—нибудь его приятеля.
— Ну, холодный рис — это ерунда, — сказал Сашка.
— Я же не спорю. Я сказал: с чем человек готов без жалости расстаться. В варианте приятеля это обычно и есть вчерашний рис.