— Внутренние разногласия? Сочувствую, брат! Каждому мужчине минимум раз в неделю хочется написать исследование на тему работы женского мозга.
— Отпусти ее! — повторил Ул. — Тилля нет, Белдо уехал, и, как я понимаю, ты тут главный! Прикажи ее увести!
Берсерк цокнул языком:
— Сожалею! Но отпустить никого не могу! И советую прямо сейчас идти в укрытие... Наши девочки... — он показал на боевых ведьм, а особенно на ту, что с глиняной трубкой, — теряют терпение...
Ул взглянул на ведьм и, подхватив под локоть Яру, быстро потащил ее к среднему подъезду, с двери которого были предусмотрительно содраны все доски. Последним, прикрывая шныров, отступал Макс. Пятился как рак, точно клешнями грозя арбалетом.
Навстречу им с подоконников плакали сосульки. С обледеневших боков дома осыпалась стеклянная чешуя. Дом отзывался мартовскому солнцу. Казалось, отряхивается огромный дракон.
— Красота! — сказала Рина. — И как я раньше ее не замечала?
— Не каждый день тебя убивают, — брякнула Наста.
***
И вот теперь шныры ждали атаки. Сашка так долго сжимал рукоять своего шнеппера, что у него устали пальцы. Вот только стрелять было совершенно не в кого. Берсерки как сквозь землю провалились, равномерно рассредоточившись вокруг хрущевки. Лишь изредка кто-нибудь мелькал, но так кратковременно, что даже Макс не рисковал тратить впустую болты.
— Почему они не атакуют? Боятся? — спросил Сашка.
— Угу, прямо дрожат все! Послали гонца за валерьянкой, а сами улеглись в обморок! — Ул трубочкой от сока проталкивал в отверстие в пачке пленку и мелкий мусор. Во всяком дебильном занятии есть что-то завораживающее. Все сидели и неотрывно смотрели на Ула.
Сашка переполз к окну. Осторожно выглянул. На дворе еще сохранилась детская площадка. Качели были сломаны. У деревянного домика ветер трепал старую газету.
— А если рискнуть? Рванем в атаку! Они этого не ждут! — предложил Сашка.
— Атака, былиин, это мощная идея! — немедленно согласился Ул. — Беги! Я как раз мечтал узнать, где они засели. Метров двадцать ты, думаю, пробежишь!
— Т-т-тридцать он пы-пы... — оспорил Макс
— Да вовек ему тридцать не пы-пы! Двадцать от силы. Ну двадцать пять! В зависимости от опыта их арбалетчиков! — не согласился Ул.
— Он же будет пе-пе-петлять! Его пы-пы только у за-за-забора! А мы узнаем, откуда в него стреляют и о... о... отомстим! — не сдавался Макс.
— Постой, про какой пы-пы ты говоришь? Ты меня запутал! — возмутился Ул.
Теперь оба спорщика нетерпеливо смотрели на Сашку, который один мог разрешить их спор.
— Я вечером побегу! Сейчас у меня что-то нога болит, — дипломатично сказал Сашка.