— Убедил, — поморщилась и, отстранившись от Хранителя, направилась к столику. — Лир…
— Да? — Хранитель повернулся, останавливаясь у проема и опираясь рукой о косяк.
— У меня есть вопрос… и просьба. Если ответ на вопрос будет положительным.
— Я тебя слушаю.
— Ты, когда забирал нас с Мари из дома… координаты поместья не взял случайно?
Он молчал несколько секунд, задумчиво меня изучая, и неожиданно спросил:
— По маме соскучилась?
— Да, — развела руками и немного сбивчиво продолжила: — Очень хочется ее повидать, да и Мариоль тоскует, хоть и старается вида не показывать.
— Я понимаю, — мягко ответил Хранитель и добавил: — Я вас отведу. В ближайшее время, как только появятся свободные часы.
— Спасибо огромное. — Я повернулась обратно к постели.
Я не знала, что еще ему сказать… насколько же проще было с остальными Хранителями. Потому что мы были на дистанции, хоть и изрядно сократившейся за это время. А вот Лир… Слишком близко в моральном плане. Болезненно близко.
— Значит, до завтра, — донеслось из-за спины, и когда я обернулась, то увидела только захлопывающуюся створку двери.
Интересно. Очень интересно.
Неужели еще получится наладить нормальные взаимоотношения?
Или он что-то задумал? Слишком уж ласковый и образцово-показательный!
Хотя я пристрастна. Лирвейн часто бывал и таким, просто сейчас я уже не ученица, а госпожа, от которой много зависит и, стало быть, с которой нельзя вести себя так, как раньше. Все закономерно, все логично и все правильно.
Так почему же меня преследует смутное чувство тревоги?
Вопреки моим ожиданиям, Лирвейн вернулся довольно быстро: я только расправилась с отбивной и картошечкой, как он снова появился в комнате с пухлой папкой в руках. Молча опустился напротив, материализовал для себя узорчатую чашку, налил в нее светло-зеленый напиток и, не глядя, размешал в нем пару кусочков сахара.
— Итак, — не отрывая взгляда от раскрытой папки, начал Лирвейн, — я подготовил документы по интересующим тебя персонам. И, Аля… — Тут первый острый, светлый взгляд. — …Это практически полные досье на Хранителей Стихий, тут все… что нельзя знать больше никому, кроме тебя. Потому прошу изучать папочку в резиденции, она не должна покидать ее пределы.
— Понимаю, — серьезно кивнула в ответ, с некоторой алчностью поглядывая на бумаги. Все же очень интересно, что там!
— Дальше. — Водник отложил папку с материалами по своим коллегам и… по себе? И помахал второй, гораздо более тонкой. — Тут — по Люцу Туманному и другим интересующим тебя личностям.
— Отлично. — Я не сдержала предвкушающей улыбки. — На бабушку тоже?