— Как это? — Я была шокирована.
— Ну жалко, если говорить откровенно, — хмыкнул Рыж. — Я такие потрясающие мозги, как у Мерцающего, встречал всего пару раз в жизни, потому было бы глупо отправлять его на тот свет. Это раз. Ну и он мне нравится. Поэтому, незадолго до того как послать убийц, я сам же отправлял охранников.
Вот те раз! Но по порядку!
— Глава может приказывать и ты обязан подчиняться?! А Кейран в курсе?!
— Обязан, — кратко ответил Пламенеющий. — Почему — не расспрашивай, ладно? А Кей… — Тут рыжий усмехнулся. — Разумеется, Аль. И не раз возвращал мне должок, оказывая поистине неоценимые услуги и предоставляя важную информацию. Серый кардинал…
— Кажется, ты говорил, что вы друзья… — вспомнила я. — М-да, о-о-очень своеобразные.
— Ну по-другому не получается, — немного грустно улыбнулся Рыж и слегка отстранился, но руки с талии не убрал. — Именно поэтому я и хотел уехать… но императорская семья так некстати умерла… в полном составе!
Я с возмущением посмотрела на Евграна, не понимая, как можно быть настолько циничным. Он, видимо поняв причину моего настроя, заговорил снова:
— И не гляди так, я никогда не позволял обольщаться на мой счет!
— Нет, — опустила глаза я, — просто интересно, что будет, когда ты перестанешь хотеть быть для меня хорошим… Ты ведь страшный человек, Ев.
Он молчал долго. Так долго, что в мою голову уже начали закрадываться нехорошие мысли и сидеть в его объятиях становилось все неуютнее. Наконец Рыж заговорил:
— Как интересно у нас с тобой сегодня получается…
— Знакомимся? — предположила я. Не поднимая головы с его плеча, я следила за тем, как небо загорается алым пожаром раннего заката, как блики агонизирующего солнца рассеиваются по комнате, раскрашивая стены в столь полюбившиеся мне оттенки меди и пурпура. Повернулась, ухватила прядь волос Рыжа, поднесла к лучу, пробившемуся сквозь штору и, любуясь искристыми переливами, медленно проговорила: — Ну здравствуй, Евгран Пламенеющий…
— С каких это пор для тебя исчез Рыж? — тихо спросил Ев.
— Возможно, с тех, как умерла Аля… — почти неслышно пробормотала я, неосознанно прижимаясь к нему и пытаясь согреться, потому что мне вдруг стало зябко, глаза защипало, и я с каким-то отстраненным изумлением ощутила, как по холодной щеке сбежала обжигающая слезинка. — А то, что еще живо, мне самой вытравить придется.
— Частички души всегда больно терять. — Его губы поймали соленую каплю, и Алый ласково приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. — Но я не понимаю, почему ты хочешь так поступить. Без стержня броня — это наносное, которому не на что опереться, неоткуда получать силы. Зачем ты сама себя разрушаешь? Основу, настоящую суть… и только из-за того, что кто-то сказал, что так должно быть?! С каких это пор моя девочка стала верить всему, что скажут?!