С особенностями психологии врага в плане наступательных тактики и стратегии старший лейтенант Коптюк уже успел познакомиться достаточно подробно, причем не на примере теоретических схем и построений, а на самой что ни на есть практике, в кровопролитных боях под Харьковом и Сталинградом.
XXII
После первого наскока, в случае его неуспеха, обязательно должен был последовать второй, более массированный и подготовленный, с быстро проведенной работой над ошибками и максимально оперативным учетом всех предыдущих ляпов и промахов.
В случае, если предположения Коптюка относительно вражеского дозора и основных сил окажутся правильными, повторной атаки следовало ожидать сразу, как только эти основные силы подойдут в район боевых действий. На то, что произойти это могло в любой момент, указывала интенсивная работа минометных и артиллерийских расчетов врага. Если бы танки были далеко, немецкие минометчики так бы «казенники» не рвали и наверняка сделали бы себе перерыв. Так что нельзя было терять ни минуты.
Каша, которой накормил взводного Дерюжный, пришлась очень кстати. Федор сразу почувствовал прилив сил. И тело точно стряхнуло вязкий дурман болезненной расслабленности и усталости, и в голове прояснилось, мысли заработали быстрее и четче.
Гвоздеву досталось. Видно, что хлебнул он по полной программе, и физически, и внутренне. Переживает за то, что потерял бойцов. Это говорит о многом. Фаррахова очень жаль — надежный был боец, для отделения Пилипчука это серьезная потеря, да и для всего взвода.
Да что там говорить, каждая потеря — серьезная. Вот хотя бы Фомин… Отличный стрелок, немногословный, твердый, как кремень. Одно слово — сибиряк. В бою, в самом пекле, будет спокоен и несуетлив. Такому если что поручишь, можешь быть уверен, что все сделает.
Коптюк вспомнил, как Фома вместе с Потаповым взялись ликвидировать вражеского снайпера, который не давал житья всему взводу. Было это перед самым началом боев под Понырями. Сработали тогда Потапыч с Фоминым мастерски, даже можно сказать — артистично.
XXIII
Федор, пробираясь по полузасыпанным ходам сообщения, поймал себя на мысли, что подспудно еще одна причина толкает его во что бы то ни стало успеть попасть в роту до начала нового наступления немцев.
Причиной этой была санинструктор Степанида Вольская… Увидеть Стешу, а если повезет, хотя бы одним словом с ней перемолвиться… Федор понимал, что сейчас, когда после боя на перевязочный пункт с передовой потянулись раненые, это практически невозможно. В такие моменты санвзвод работал, не покладая рук.