Поздней ночью он все-таки вернулся в отель, виртуозно наврал руководительнице группы про потерянную дорогу в незнакомом холодном городе и даже принялся жалобно кашлять, чем заслужил стакан горячего чаю. Всю ночь ему виделась другая сказочная жизнь, беспрерывный полет, как в самом раннем детстве. И невозможно далеко отодвинулись Таня, Сашенька, многочасовые репетиции, очереди за молоком, дача, уборка, прачечная.
«Не плачь, душа моя, не плачь, уходят наши дни…»
Назавтра еле дождался появления Марии, вдохнул уже знакомый, дурманящий запах духов и струящихся волос. Все время хотелось повторять ее чудесное имя, не Маша, не Маруся, а это возвышенно-трепетное – Мари-я. На столе лежала исписанная тетрадь, пытался передать настроение, но получалось растерянно и грустно:
Из одной чужбины до другой – вослед
Тягостный и длинный тянется рассвет…
– Так же стынут плиты и гранит в траве,
И молчат молитвы в камне и листве…
Планировалась общая поездка по городу, конечно, с участием переводчика.
– Сегодня в шесть, – шепнула она, будто нарочно обволакивая каждое слово ласковым «ш-ш», – мы тебя будем ждать!
Он хотел спросить, почему «мы», но уже тронулся автобус, Мария торопливо включила микрофон, замелькали улицы и мосты.
И был еще один неожиданный и замечательный вечер. Правда, сначала Лева немного испугался, потому что первый раз в жизни узнал про секс втроем. Но подруга Марии, такая же очаровательная блондинка, только чуть выше и полнее, оказалась настоящим мастером любовной науки. Они лежали прямо на полу, на расстеленной мягкой простыне, и Лева совершенно таял от упоительных объятий с обеих сторон, жадных горячих рук, поцелуев, духов, волос.
Прячет слезы Варшава
В нежность утренних крыш,
Но чужими словами
Ты со мной говоришь.
Это тянулось еще неделю, удивительно, как он не запорол программу. Что ж, было бы обидно прожить жизнь и не попробовать. Но уже смертельно хотелось к своим, Лева пробежал по магазинам, денег меняли совсем мало, но все-таки наскреб на смешную курточку с капюшоном для Саши и Танину любимую пластинку Веславы Дроецкой «Танго любви»:
…скажи, что ты шутил,
скажи, что только я…
Все-таки удивительно, что он узнал Киру. Столько лет прошло, столько лиц перед глазами. Ненужная, невозможная встреча! Все невозможно – помочь, подойти, заговорить. Еще хуже стоять молча, как посторонний случайный гость, рассматривать ее измученное лицо, дрожащие тонкие пальцы. Хоть бы кто-то догадался заняться девочкой – отвлечь, накормить.
Наконец подали пироги и чай. Только сейчас Лева заметил, что дом полон народу – совсем молодые ребята, вероятно, студенты, растерянно толпились в коридоре, люди постарше, включая мужа Ольги, тихо перешептывались, разливали водку в стаканы. Несмотря на зиму, то и дело открывалась балконная дверь, там толпились курильщики.