Несколько раз Лева пытался вернуть маму к странному разговору о фамилиях и загадочном бабушкином прошлом, но ничего путного не получилось. Мама начинала нервничать и плакать, перескакивала с воспоминаний на обвинения и оправдания, казнилась, что бросила бабушку. Ничего толком она не знала. Да и какое это имело значение! Вся прошлая жизнь казалась сломанной навсегда.
Можно считать, что Лева случайно забрел на эту улицу, хотя мама несколько раз пыталась заговорить про музыкальное училище и филармонию. Как она не понимала, что все потеряно, что просто смешно рассуждать про музыкальное образование в чужом городе на краю света, вне Москвы, консерватории, Ямпольского. Но все-таки запомнилось название Волочаевская, поэтому невольно стал разглядывать таблички и номера домов. Филармония тогда не слишком роскошно жила – два класса музыкального училища. И оркестр еще не получил статус большого симфонического.
Наверное, он не решился бы зайти в дверь с табличкой филармонии, но тут из открытого окна раздался звук настраиваемой скрипки. В школе только малышам скрипку настраивал педагог, уже с семи лет Лева легко справлялся сам, уверенно вел смычок, чуть подтягивал струну, наслаждаясь возникающей гармонией звуков.
– Ты куда? – равнодушно спросила тетка в синем рабочем халате. – Сейчас репетиция начнется.
Еще раз прозвучала скрипка, и Лева четко узнал концерт Мендельсона. Узнал! Да он помнил каждый такт, каждую ноту прощупал пальцами. Первый настоящий концерт для скрипки, сыгранный им с настоящим оркестром.
Леве вдруг показалось, что бабушка стоит рядом и строго качает головой: «Мальчик мой, где скрипка? Как же ты забыл скрипку? Целый месяц без занятий, что ты себе позволяешь?!».
Он рванулся домой, благо жили совсем близко, поспешно выволок из-под кровати чемодан, учебники за восьмой класс, заранее купленные бабушкой в той прекрасной прошлой жизни, скомканную сумку с нотами и, наконец, скрипку в пыльном поцарапанном футляре. Дорогой прекрасный футляр бабушка подарила в прошлом году на день рождения, плотный и легкий, он полностью защищал скрипку, даже непонятно, где она смогла достать.
– Тринадцать лет большой праздник для мальчика, мой милый! Пусть будет на память обо мне, на всю жизнь!
Стало мучительно стыдно за царапины и грязь, как быстро пролетела эта «вся жизнь», как легко он предал бабушку. Быстро протер футляр старой майкой, вытащил скрипку – она звучала прекрасно, хотя и расстроилась за дорогу и недели лежания. Скрипку, конечно, помог найти Ямпольский, страшно подумать, сколько заплатила бабушка старику-владельцу… Хорошо, что мама ушла гулять с Лилей, Лева быстро подтянул струны, потом, неожиданно для себя, достал из чемодана концертную рубашку и галстук…