Мы с Миней знакомы много лет, и все это время я внимательно наблюдаю за тем, как расширяется его творчество. Поначалу Миня писал очень короткие афоризмы из одной строчки. Тщательно освоив этот жанр, Миня перешёл к трёхстрочным хайку. Ещё более тщательно освоив хайку, он стал писать очень короткие тексты из одного абзаца. Потом абзацев стало два, потом три. Уверен, что при Мининой основательности мы вскоре увидим сначала повесть, потом роман в одном томе, потом в трёх, а дальше страшно даже и подумать.
Между прочим, в своё время именно Миня раскрыл мне глаза на тот факт, что лирический герой и автор — это вовсе не обязательно один и тот же человек. По тогдашним его произведениям можно было подумать, что автор является невероятным бабником и горьким пропойцей. Однако при первой же нашей встрече я убедился, что это вовсе не так. Насчёт бабника я, правда, ничего прояснить не могу, но в первый же вечер Миня отказался пить из горлышка коньяк Хенесси, который именно для этого и предназначен. А это, согласитесь, далеко не каждому под силу.
Впрочем, хватит уже про автора, пора про тексты.
Тексты Миня пишет очень хорошие. Я эти тексты всегда дочитываю до конца, благо что они короткие. Они часто бывают смешными, но самое главное — в них нет того назойливого желания рассмешить, которое так дико раздражает в текстах так называемых «юмористов». Всего там в меру — и взгрустнуть можно, и вспомнить давно ушедшее детство.
Сам для себя я этот жанр определяю как «туалетная проза». В этом названии нет ничего обидного или уничижительного — как раз наоборот, я и сам пишу в этом жанре. Это такая книжка, которая лежит годами на полочке в том месте, где человек остаётся наедине с собой и своей совестью. Измученный повседневной действительностью, он спускает штаны, раскрывает эту книгу на первом попавшемся месте и читает первый попавшийся абзац. И именно этот абзац даёт ответы на все мучающие его вопросы.
Написание таких книг — большое искусство, и из нынешних литераторов им владеет от силы человека три, не больше. И заметьте, что пишу я это практически совершенно без иронии.
Так что, дорогой читатель, если ты уже купил эту книжку, то тебе очень повезло, а если ты ещё стоишь возле полки и раздумываешь, то бери и даже не думай.
НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД кажется, что весь Бару — в словах. Что он от них отталкивается и к ним же возвращается. На первый взгляд…
Да, он иногда цепляется за слово, играет с ним, жонглирует. Но вдруг от этих его игр становится свежо, зябко, как будто ветерок подул, стеклянные нити дождя позванивают, снежинки завьюживаются в колокольчики, льдинки, изморозь, лужицы… и среди всего этого лёгкие и изящные женские фигурки, взгляды из-под опущенных ресниц, реплики мимоходом, нежность и снова нежность, и тайна…