* * *
Гламур шагает по стране, забираясь в такие дикие, почти таёжные места и углы, что… Вчера на станции «Новогиреево», дальше которой только «Гиреево», а за ним и вовсе херово в вагон вошла молоденькая нищенка, одетая во всё розовое. На ней был розовый спортивный костюм, разрывавшийся от постоянных и тщетных усилий обтянуть её необъятную необъятные необъятное тело, розовые кроссовки, розовая сумочка через плечо и розовый бумажный пакет, весь в красных розочках. В него-то она и собирала подаяние. А блондинкой она не была. Уж не знаю почему. Была шатенка. Может быть, из-за этого диссонанса, из-за этой незавершённости образа ей почти и не подавали.
* * *
Вдруг приснился московский градоначальник. Маленький и румяный. Кожа на его лице и лысине была точно поджаристая корочка на курице. Нет, я поужинал. Мэр протягивал мне руку. А я никак не мог снять перчатку чтобы пожать ему руку. Я весь измучился, стягивая эту чёртову перчатку, а она всё снималась и снималась… После того, как я снял метра три этой перчатки, мне стал сниться город Кишинёв, в котором я никогда не был. Я там был с дипломатической миссией. О цели миссии ничего сказать не могу. Цель не приснилась. В голове засело только наставление Виктора Степановича Черномырдина о том, что переговоры с молдавской стороной необходимо вести до обеда, поскольку после него клонит в сон и можно в сонном состоянии пойти на неоправданные территориальные уступки. А Кишинёв мне понравился. Красивый город. Там был большой замок, выкрашенный красной краской, с башенками и скворечниками, торчащими из каждого окна. И ещё много разных красивых белых зданий с колоннами и без. Народу, правда, на улицах было очень много. Ну, это понятно, думал я во сне. Маленькая страна — не все помещаются в домах. Ещё я там видел строящийся Дом правительства. Вернее, домик вроде дачного. Комнатки на две. Ну, это понятно, думал я во сне. Маленькая страна — в правительстве всего три человека. Домик был, честно говоря, кривоват. Окна не закрывались. Ну, это понятно, думал я во сне. Строили-то… Нехорошо, конечно, так думать. Но у меня с политкорректностью и наяву бывают проблемы, а уж во сне… Второй день я хожу и думаю — за каким хреном в мой сон припёрся Лужков? Кто позвал старика Батурина?! Я не читаю газет и не смотрю по телевизору последних известий. Я никогда его не встречал. С Черномырдиным встречался, а с Лужковым никогда. Зачем он хотел пожать мою руку? Зачем улыбался мне румяной и поджаристой лысиной? А Кишинёв мне зачем приснился? Вот в детстве мне снился Лондон. Я очень хотел туда попасть. Но в Кишинёв… Все мои знания о Молдавии почерпнуты из этикеток к коньяку «Белый аист». Нет, я не пил его на ночь. Я вообще пил его очень давно, он оказался палёным и с тех пор мы с ним рассорились. Между прочим, всё, о чем я рассказал, — чистая правда. Ни словечка не приврал. Меня интересует только одно — к кому надо обратиться, чтобы забрали из моих снов Лужкова. Насовсем. А Кишинёв… пусть будет. Куда ж его денешь. Пристроить в другой сон целый город — это такая задача, такая задача…