– Таня, – спросил Ганкин, – вы знаете, что такое феодализм?
И, не особенно утруждаясь услышать ответ, бывший депутат, доктор исторических наук, сказал:
– Когда-то жила-была Римская империя. Это была скверная империя, управлявшаяся коррумпированными чиновниками. Чиновники продавали ее оптом и в розницу, но тем не менее в ней были суды, города, и немножечко правосудия. Я даже подозреваю, что в некоторых восточных областях Римской империи во времена Адриана дело с правосудием обстояло лучше, чем сейчас, спустя две тысячи лет. Потом на эту империю нахлынули варвары. Они ничего не имели против ее строя, они просто хотели завладеть ее богатствами. Но в результате этой погони за богатством все коммуникации империи были разрушены. Торговцев грабили на дорогах. Крестьян грабили в селах. Горожан сжигали в городах. Города превратились в замки. Война стала единственным способом экономического обмена. Люди разделились на два класса: те, кто грабит, и те, кого грабят. И тогда торговцы и крестьяне стали просить у своих грабителей покровительства. Они хотели, чтобы одни грабители защитили их от других. Теперь грабителей называли феодалами, а те, кого грабят, назывались крепостными.
Ганкин замолчал.
– Понятно, – сказала Таня, – и вы – крепостной Валерия.
Ганкин молча ткнул пальцем назад. Там, метрах в пяти от подъезда, не особенно скрываясь, урчал белый «оппель» – молодой человек с квадатной челюстью, выполняя указания шефа, смотрел, куда именно Ганкин повез девушку, и не поднялся ли с ней в квартиру, и сколько сидел в машине.
– Покамест, – ответил Ганкин, – я его будущий крепостной. Соль всей истории заключается в том, что торговцы и крестьяне становились крепостными добровольно. Они меняли свободу на безопасность.
***
Валерий доставил свою трепещущую жертву в старую хрущобу на Автозаводской. Белые девятиэтажки с квадратиками светящихся окон плыли в ночном небе, и вдалеке был виден бетонный забор железной дороги и мост через станцию. Вытаскивая своего пленника из машины, Валерий принюхался и сказал:
– Сукин ты сын, ты же ведь ссал недавно!
В подъезде им попалась какая-то поздняя дамочка, – но она увидела только молодого парня, который заволакивал в лифт своего пьяного друга.
На седьмом этаже Валерий отпер дверь в темную однокомнатную квартиру, втолкнул пленника в прихожую, запер дверь и включил свет.
В квартире было прохладно, и стоял тоскливый нежилой запах.
Валерий проверил, плотно ли задернуты шторы. Он снял с пленника наручники, поставил его к трубе парового отопления в углу комнаты и вновь застегнул наручники, заправив их за трубу. Человек подогнул ноги и сделал вид, что падает. Валерий несильно пнул его коленом и сказал: