Мистер Уиллард снял очки и начал их протирать. Затем попробовал подпустить в голос строгости, но не вышло:
— Амелия, я настаиваю…
Миссис Уиллард тут же перебила его. Она больше не полагалась на подгибающиеся от слабости ноги и осталась лежать. Диван придавал ей уверенности.
— Разве я не была тебе хорошей женой? Разве я не делала для тебя все, что в моих силах?
— Тут никаких вопросов… — Он снова откашлялся. — А что касается этих записок…
— Да, Альфред, что насчет записок?
Личико мистера Уилларда с мелкими аккуратными чертами резко покраснело, что совсем ему не шло.
— Да ничего такого особенного в них нет, — ответил он. — И лично я удивлен твоим поведением, Амелия, крайне удивлен. И еще хотел бы заметить: просто не верится, что ты могла решиться на такое, шарить по моим карманам!
Вот так-то уже лучше. Знакомое дело — Амелию тотчас же поставили на место. Теперь ей предстояло занимать оборону.
Однако ее яростная отповедь удивила, даже немного ошеломила его.
— А если бы я оставила таблетки сахарина в кармане твоего синего пиджака, который ты велел отнести в химчистку, что бы ты тогда сказал, интересно знать? Потому как именно там я нашла первую записку. И из нее ясно видно, как эта девица расстраивала тебя, запутывала, заманивала в ловко расставленные сети, иначе бы ты ни за что не оставил записку в кармане… чтобы я потом ее нашла. И если ты покажешь мне женщину, которая не сумеет правильно прочесть такую записку, раз уж она попала ей в руки… то я скажу тебе прямо в лицо: это не настоящая женщина, и у нее нет никаких подлинных чувств к законному мужу!
Мистер Уиллард был вновь сбит с толку. И сказал:
— Ну, уж это ты хватила!.. — Он повторил эту фразу несколько раз с разной интонацией, где чувствовались и протест, и раздражение, а в это время миссис Уиллард пыталась сдержать новый поток слез, прижимая к глазам насквозь промокший платочек. — Ну, уж ты тоже скажешь, Амелия! Можно подумать, пригласить соседку на ленч — это преступление!
— Соседку!
— Но ведь она наша соседка, разве нет? И она хотела посоветоваться со мной по одному делу, если тебе уж так хочется знать.
— Делу! — с тем же недоверчивым фырканьем огрызнулась миссис Уиллард.
— А почему нет, Амелия? Если хочешь знать, это касалось ее подоходного налога.
— Подоходного налога?
— Да, представь себе. Подоходного налога.
— Не верю ни единому твоему слову! — твердо заявила миссис Уиллард. — Мне стыдно за тебя, Альфред! Стоишь здесь передо мной и выдаешь одну ложь за другой, и они так и сыплются, точно горошины из стручка. И воображаешь, что я тебе поверю, но этому не бывать никогда! А если она ходила с тобой на ленч лишь для того, чтоб поговорить о каких-то там подоходных налогах, может, скажешь, о чем это вы собрались говорить «завтра вечером»? И когда, каким именно вечером и где? Может, там же, где были в субботу, когда ты сказал мне, что спустишься вниз повидаться с мистером Корнером? Или же ты собираешься придумать отговорку на сегодняшний вечер и подняться к ней? Что скажешь?