— Разреши мне!!! — я встряхнула его за плечи, но он не отреагировал. Внезапно в лицо ударил резкий порыв ветра, размазывая слезы, вместе с пылью он принес запах крови, гари и снега. В ушах шумело. Я сжала Илая и застонала. Его жизнь ускользала, как сухой песок сквозь пальцы, оставляя внутри щемящую пустоту, отдирая от моего сердца огромный кусок, а я ничего не могла сделать!
— Нит! Пьетро! — надрывно закричала я, срываясь на хрип. — Кто-нибудь!!! — онемевший от холода язык не слушался. — Хоть кто-нибудь!!!
Он едва ощутимо сжал мою ладонь, успокаивая — я тут, я сильный, справлюсь… И вдруг позади Илая, восставая из воды, медленно поднялся темный силуэт, словно сотканный из черного дыма. Арес. На груди зияет рана — сплошное кровавое месиво, лицо искажено яростью, в глазах огонь, будто врата в преисподнюю открылись. Олтур в один шаг оказался рядом и обхватил нас руками.
В глазах полыхнуло зарево. Яркий свет, от которого слепнешь и глохнешь. Острая боль хлынула от позвоночника вверх к голове, а затем словно прогремел гонг. Мрачное, зловещее крещендо разнеслось по телу мелкой дрожью и стихло. Тьма. Абсолютная, беспросветная, и такая же тишина, но я жива, всё еще жива, только где я? Где Илай?!
— Лила! — тихо позвал родной голос.
— Я здесь, — ответила я. — Где мы?
— Нигде.
«Нигде?!», — отозвалось внутри, и вспомнился ночной кошмар.
— Это галлюцинация. Он объединил нас вместе, для ритуала.
В эту секунду раздался глухой удар, затем еще один и еще. Илай зарычал, тяжело выдохнул и снова принялся атаковать невидимые барьеры. Наверное, так себя чувствует человек в коме, когда всё поминаешь, но вырваться из тюрьмы разума нет сил. Илай продолжал бороться. Вдруг перед глазами появился проблеск света, мутного и белого, как молоко.
На недолгое мгновение мы пришли в сознание. Силы оставляли. Наши пальцы, сплетенные вместе, потеряли контакт. Дух был силен и отказывался сдаваться, однако тело, всего лишь слабая оболочка, умирала. Я даже губами не могла пошевелить и молила Бога, чтобы Илай услышал мои мысли.
«Я люблю тебя», — подумала я, чувствуя, как слезы стекают по щекам.
В ответ — тишина.
«Я люблю тебя больше жизни», — наконец раздался его голос в голове. Илай дотронулся пальцами до моих пальцев, и меня снова ослепило.
На многие мили вокруг простиралась снежная пустыня. Вдалеке кружевными силуэтами виднелись верхушки сосен, по другую сторону — белые барханы, а перед ними — озеро, покрытое льдом, отражавшее небосвод. Словно портал в другой мир. Он озарялся лиловым, перетекал в золотистый, сменялся зеленым и снова сиял нежно-розовым. Северное сияние. Все-таки я его увидела. Сквозь столбы света проглядывало небо в россыпи серебристой пыли звезд. Вместе с ним искрился снег, и вскоре я не могла понять — то ли мы поднялись в него, то ли оно спустилось к нам. На ресницах Илая сиял иней, словно на них упало несколько звезд.