— Ну конечно, само по себе, ты же туат, для тебя это естественно.
— Я попытаюсь, — сказала я, сама не зная, что ожидать.
— У тебя нет выбора. Хотя, может, ты специально хочешь заночевать со мной в лесу? — подмигнул он.
— И не мечтай!
Илай сразу исчез впереди, а я ускорила шаг, припоминая, как же всё получилось в первый раз. Ничего. Мой разум был слишком поглощен чувствами, в которых я увязла, словно в трясине. Комками ваты клубились мысли — о родителях и Ульманасе Грее; только одно его имя вводило в оцепенение, а то, что мне так или иначе придется встретиться с ним лицом к лицу, до жути пугало.
Сквозь хвойный купол проглядывал стремительно тлеющий лилово-золотистый кусочек вечернего неба. Массивные стволы лесных исполинов, словно выточенные из обсидиана, непрерывной колоннадой тянулись вдаль, создавая почти идеальный коридор. Темнота совсем поглотила лес, а вместе с тем — и последние живые звуки, оставив лишь хруст опавших иголок да мое учащенное дыхание.
Илай до сих пор не вернулся. Несколько минут в ночном лесу казались вязкой бесконечностью. Я старательно гнала безрадостные мысли прочь, надеясь на то, что это его очередная шутка. Сзади хрустнула ветка, и я оглянулась, всматриваясь во мглу.
— Илай, это совсем не весело! — я инстинктивно напряглась, отступая назад.
Никого, ни малейшего движения или звука, способного привлечь внимание. Я облегченно вздохнула и немного расслабилась, повернувшись, чтобы продолжить свой путь. Крик испуганной птицей слетел с губ. Мой путь преградил высокий чернокожий мужчина с абсолютно лысой головой Его темный силуэт почти сливался с ночью. Гладкая, будто восковая, кожа отливала красным.
В сумеречном лесу игра тени и света, проходя сквозь еловые кроны, достигла своего апогея, и черты лица незнакомца казались грубо высеченными. Большой, широкий нос с кривой горбинкой, зловещие черные глаза навыкате и крупный ухмыляющийся рот. На массивной шее, с правой стороны, виднелась татуировка, ее рассмотреть как раз не составило проблем. Языки пламени словно фосфоресцировали, поднимаясь из-под майки к уху и ползли по лысине. Вокруг неровных ушных раковин, похожих на устрицы, читались странные символы вроде рун — несколько небрежно нанесенных знаков. Его голова напоминала большой валун, из которого бездарный мастер выточил уродливую троллью морду. Мужчина криво улыбнулся и, поигрывая огромными бицепсами, протянул мне большую ладонь.
— Добрый вечер, Лила.
Его черные, как угли, глаза буквально прожигали меня насквозь в ожидании ответной реакции. Пальцы мелко тряслись, и, чтобы не выдать страх, я засунула их в задние карманы, отступила на шаг.