– Ну да, все равно, – заворчала Маринка в ответ. – Думаете, мне очень хочется, чтобы ваш Здоренко упек меня за решетку?..
– А ты что, собираешься ему обо всем рассказывать? – спросила я. – Сам-то он откуда узнает?
– Откуда, откуда! Узнает. Работа у него такая. Хотя ладно, порадую старичка.
Услышав, как Маринка назвала майора, Ромка захихикал. Я же просто захлопнула дверцу машины со своей стороны и, повернувшись к остальным, произнесла:
– Ну раз уж мы решили продолжить прослушивание и наблюдение, то кому-то придется остаться здесь, а кому-то на общественном транспорте отправиться в редакцию.
– А может, лучше сразу домой? – умоляюще глядя на меня, переспросила Маринка.
– Можно и домой, – согласилась я, понимая, что все равно без меня толку от присутствия Маринки с Ромкой в редакции не будет никакого. Пусть уж отдохнут, пока выдалось время, но потом пусть не обижаются, когда заставлю работать вдвое больше положенного.
Попросив своих коллег не слишком разбредаться и хоть иногда, но давать о себе знать звонками, я отпустила всех, кроме Виктора, с которым мы остались в машине, чтобы прослушать все разговоры, происходящие в доме.
Молодая совсем девушка с красивыми длинными волосами, немного вздернутым носиком и ясными зелеными глазами пулей выскочила из дома и, метнувшись в сторону огорода, громко разрыдалась, остановившись возле забора. На девице сейчас были короткая юбочка и кофточка с длинными просвечивающими рукавами, расклешенными книзу. Это была Надежда Исакова, та самая особа, чьего ребенка вынашивала похищенная суррогатная мать, имя которой нам с Виктором стало известно всего несколько минут назад из подслушанного разговора. Звали беднягу Оксей, странное и довольно старинное имя, впрочем, для простоты сами ребята назвали ее Оксаной.
Помимо этого самого имени, мы узнали много чего еще, включая имя шантажиста и причину его такого поведения. О последнем родственники заговорили почти сразу же, как только вернулись со своей прогулки и собрались в кухне. Причем первой о шантажисте заговорила именно Надежда. Она тяжело вздохнула и произнесла:
– Он, наверное, уже звонил.
– Да и черт бы с ним, – ответил ей один из мужчин.
– Что значит – черт с ним? – возмутилась тут же девушка, моментально став агрессивной. – Вам что, плевать, что у него Окся?!.. Ну да, – сама же и продолжила она язвительно: – До нее вам никому дела нет. Всем все равно, что он сделает с ней. Только хочу напомнить, что она носит нашего ребенка, а потому я хочу, чтобы этот гад ее и пальцем не тронул.
Мужчины какое-то время молчали, а затем один из них, скорее всего муж Надежды, произнес: