— Нет, не имею представления, — ответил Генри, возвращая Джеку листок. — Но, кажется, я знаю, кто мог бы нам помочь: Дэвид Хэнкок, дежурный по лаборатории. Это здесь, прямо по коридору. Я не так давно обращался к нему за помощью. И, кстати, я не знаю, что такое MASNP, но мне известно, что такое MEF2A, — сказал Генри, обратив внимание на вторую памятку.
— Правда? — удивился Джек.
— Это ген, — пояснил Генри. — Он производит протеин, отвечающий за внутреннее состояние коронарных артерий.
— Любопытно, — сказал Джек, недоумевая, какое это могло иметь отношение к «серии» и имело ли вообще. — А что означает «положительный»?
— А вот тут есть небольшой подвох, — ответил Генри. — Если обратиться к литературе, то там это говорит о наличии маркера мутировавшей формы этого гена. В этом случае у его носителя есть риск заболевания коронарных артерий. Как, например, у моего сегодняшнего пациента. У него положительный результат на наличие маркера, и у него острый инфаркт миокарда, несмотря на то что мы старались этого избежать, следя за уровнем холестерина.
— Уверен, что это полезная информация, — сказал Джек. Он узнает у Лори про это сокращение и в случае необходимости расскажет ей, что ему удалось выяснить.
Поблагодарив Генри и Ширли, Джек стремительно направился к дверям лаборатории в надежде застать Дэвида Хэнкока на месте. Войдя в лабораторию, он взглянул на часы, и его тревога усилилась. Было двадцать три минуты четвертого.
Лори вновь нажала на кнопку вызова медсестры. Но после ухода Джаз никто не отвечал на ее вызовы, и она все сильнее ощущала свою беззащитность. Ей казалось, что эта Ракоши намеренно игнорировала ее, на что она, собственно, и намекнула перед уходом. Лори взглянула на свою руку, лежавшую на кнопке вызова. Рука дрожала.
Помимо тревоги, усилилась еще и боль в области шва, наиболее отчетливо проявившаяся после перемещения на кровать и попытки дотянуться до телефона. Поначалу она чувствовала ее лишь во время движений, но теперь она стала постоянной. Ей нужен был какой-нибудь обезболивающий препарат, но в то же время она боялась его неизбежного усыпляющего действия. Ей необходимо было поддерживать ясность ума на тот случай, если ей вдруг придется защищаться до возвращения Джека.
Как раз в тот момент, когда Лори решила проверить, сможет ли встать, в палату кто-то стремительно вошел. Это оказалась не Джаз и не Элизабет, а какая-то другая женщина, еще более смуглая, чем Джаз. Ее прямые длинные черные волосы были убраны назад и поддерживались заколкой. Она принесла с собой большой лоток, разделенный на многочисленные секции с пробирками, шприцами, ватой и другими вещами.