— Нет, так нельзя! — воскликнул Уильям. — Сперва нужно заключить какой-нибудь договор. Ведь я же могу взять сейчас и уйти с долготой, только вы меня и видели.
— Да нет, вряд ли, — улыбнулся коммандер. — Иначе вы не трудились бы переслать мне письмо. Вы поступили честно, поэтому я и называю вам координаты. Обойдемся без условностей.
Тут в беседу грубо вмешался пожилой человек с красным обветренным лицом, на котором выделялся крупный нос. Незнакомец ухватил коммандера за локоть, словно собираясь арестовать.
— Доброе утро, — буркнул он. — Когда идем, во вторник или в среду?
— Доброе утро, капитан, — невозмутимо откликнулся коммандер. — Я же сказал, что во вторник. Все в силе?
— Лопни моя селезенка! — гаркнул капитан, к восторгу Уильяма. — Уточняю, потому что, если мы идем во вторник, то в среду я выезжаю в Плимут. И уж там я выскажу этим безмозглым макакам по полной! — Он распалялся на глазах. — Представляете, утром получаю письмо от какого-то конторского червя из Ливерпульской торговой палаты, и в нем говорится — знаете что? — будто я сам не ведаю, о чем пишу. Может, и не напрямую, но смысл понятен. Вот тебе и весь сказ. А потом они удивляются, что страна катится в тартарары… Кто это с вами?
— Простите. Мистер Дерсли — капитан Стейплдон, — скороговоркой пробормотал коммандер.
— Рад познакомиться. — Капитан Стейплдон сграбастал руку Уильяма и энергично потряс. — Надолго приехали?
— Несколько дней, наверное, пробуду.
— Тогда заглядывайте в гости. Дом тридцать два, тут недалеко. Капитан Стейплдон. Люблю поговорить с толковым человеком. Две трети моего времени уходит на переписку и беседы с величайшими недоумками, которых только послал этому острову в наказание Господь или дьявол. При одной мысли о них хочется лечь и умереть. Парламентарии? Я с ними общался, и не с одним. Думать они не умеют вовсе, а если начнут, то у них голова лопнет. Торговая палата? Полагаете, там чего-то можно добиться? Как бы не так, не смешите меня! — загрохотал капитан на всю террасу. — Ох, не смешите меня! Если пишешь одному, считай, пообщался с двадцатью. Кто у нас там дальше? Директора банков? — Он остановился и пробуравил Уильяма взглядом, от которого тому стало неловко.
— Так что насчет директоров? — напомнил коммандер.
— Эти как раз не глупцы. Совсем нет. Эти себе на уме. Вот я им пишу. Отвечают они мне? Дождешься от них ответа? — Капитан разразился глухим сардоническим смехом. — Черта с два! Я их подзуживаю, оскорбляю на чем свет стоит, другой бы давно завелся. А они сидят и в ус себе не дуют. Правильно, о чем им переживать? «У меня все гладко, Джек», — так они и говорят. Вот вы, я, коммандер наш, да любой прохожий — все мы выворачиваем карманы, чешем в затылке и думаем, где добыть хлеб насущный, страна катится к чертям, а эти сидят и в ус себе не дуют, потому что все у них гладко — или им кажется, что все гладко. Ведь кажется, а? Прав я?