– Ага, – кивнула я. – Только вот вопрос, надо ли мне было его вытаскивать. Я как-то в ближайшие пятьсот лет замуж не собиралась.
Я раздумывала, не потребовать ли от него сначала представиться маменьке и заручиться ее согласием, но, вспомнив, как сюда доставляют возможных «родственников», живо представила себе, как мамочку уволакивают крепкие бандиты прямо от ее любимого сериала, и мне стало страшно.
Нет уж, надо выбираться самой.
– Сашенька, не расстраивайте меня!
Его брови угрожающе сдвинулись в одну линию, и сейчас я реально поняла, что, когда он расстраивается, он становится опасным для окружающих. То есть я обречена скорее всего на участь всех жен Синей Бороды, поскольку я создана исключительно для того, чтобы расстраивать все мужское население нашей многострадальной планеты.
Он, впрочем, взял себя в руки, и теперь его глаза снова светились безграничной любовью. Он даже коснулся губами моей руки и прошептал:
– Я ведь люблю вас, Сашенька!
«Вот еще напасть какая, – встревоженно подумала я. – Просто кошмар! Не мог в кого-то еще влюбиться! Надо ж ему было именно меня углядеть в толпе!»
– Знаете, я увидел эту девушку первый раз случайно.
Он рассмеялся. Как ребенок, который получил наконец-то вожделенную игрушку.
– Она стояла на остановке такая печальная… Я неотступно следовал за ней и проследил ее путь до самого дома, любуясь каждым ее движением. Как я мог подойти к ней? Но жажда моя становилась все сильнее и сильнее, любовь стискивала мою грудь…
«О, господи! – с ужасом подумала я. – Похоже, он зачитывается любовными романами! Во всяком случае, шпарит, прямо как цитирует. Мама, пожалуй, не преминула бы дать свое согласие на наш брак. Нет, никогда! Я не должна этого допустить, иначе господь не простит мне такого грехопадения моей несчастной матери!»
– И тогда, господа, я решился на необдуманный поступок. Я совершил подвиг во имя любви, не видя иного выхода завладеть этим рыжеволосым сокровищем! Я ее похитил!
Он явно гордился собой. Остальные же смотрели на него, как на полного придурка, мне его даже стало жаль, просто дитя, которого не хотят понять взрослые дяди и тети!
– Теперь мое сокровище перед вами. Конечно, сначала я должен был представить ее вам. Хочу вам сразу сказать, что все возражения по поводу моего выбора я считаю крайне неуместными! Веселитесь, господа!
Похоже, он закончил свою пламенную речь. Наверное, надо было бы всем сразу разразиться аплодисментами.
Но все молчали, смотря в собственные тарелки, не осмеливаясь поднять глаз. Никто, похоже, после этакого сообщеньица веселиться не собирался.