— Раненые на погрузку! С дороги! — заорала Катя в отсутствующее лобовое стекло. Вряд ли услышали, — рвались бомбы, ревели пикирующие самолеты.
Навстречу выскочил старшина, замахал автоматом. В ответ Катя нажала на клаксон. «ЗИС» влетел на хлипкий помост, кто-то с перепугу прыгнул в воду. Угрожающе приближался борт «Чкаловца», люди и ящики, сгрудившиеся на краю пирса. Какой-то командир вскинул автомат, очередь ударила по кабине, полетели щепки от деревянной крыши.
Катя ударила по тормозам. Вылетела на подножку:
— Чего встал? Ну, стреляй! Раненых на погрузку, срочно. Согласно приказу командующего. Ну?! Эй, на «Чкаловце», принимай!
Бледный от ярости старший лейтенант с автоматом подскочил, за ворот комбинезона сдернул на доски пирса. Катя чуть не брякнулась на колени.
— Ты-ы, сука! Пристрелю! — орал ей в лицо лейтенант.
Каска с Кати свалилась. Сзади топотали по пирсу, набегали. Сейчас повяжут.
Старший лейтенант слегка изменился в лице, — осознал, почему боец такой обросший и зеленоглазый.
Катя двинула его под дых, выхватила из рук автомат. Вспрыгнула на капот.
— Раненые к погрузке! Назад! — очередь поверх голов.
Автоматчики шарахнулись. Старший лейтенант согнулся у колеса, прохрипел:
— Берите ее, мать вашу…
Катя повела стволом «ППШ».
— Не подходить! Раненых к погрузке. На «Чкаловце»! Кто капитан? Код — 12–740! Принимайте.
Что значили эти цифры, Катя понятия не имела. Сан Саныч из архивов информацию извлек. Архивы у смежников весьма обширные и глубокие.
На пирс, оттесняя растерянных автоматчиков, двигались десятки людей. Вот кто-то побежал к судну.
— Старлей, сейчас полезут, — с ужасом выдохнула Катя. — Разворачивай своих.
Старший лейтенант с трудом выпрямился.
— Игнашенко, огонь поверх голов!
Автоматчики развернулись к берегу, защелкали затворами.
Катя, стоя на капоте, глянула в кузов своего «ЗИСа». Смотрят, полумертвые и одуревшие от боли. Мотя бледнее своего грязного халата. Старикан соображает, высчитывает — что все это значит? Не так он эвакуацию представлял. Одному Окуню все равно — отключился, бедолага.
— Что расселись? С машины, и на борт, живо! Капитан ждет.
Первым сообразил талантливый Чоботко, перекинул костыли, полез из машины. За ним нерешительно зашевелились другие.
На пирсе напирала толпа, протарахтели очереди, но было поздно. Бегущие смяли редкую цепочку автоматчиков. Устремились к судну. Катя спрыгнула на настил.
— Назад! Погрузка раненых!
Отпихнула грузного капитана-техника, ударила прикладом кого-то в полувоенном френче. Напирали, обезумевшие, запаниковавшие, теряющие разум. Катя отловила за воротник летнего пальто кудлатую блондинку, швырнула обратно на толпу.