Лизавета в пятьдесят четвертый раз за последние сутки разливала по чашкам кофе.
– Голос незнакомый. Может, пошутил кто-то?…
– Женский? Не та, что звонила после взрыва насчет пастьбы на чужом огороде?
– Точно не скажу. У меня память на голоса хорошая, но тут я спросонья отвечала.
– А что же на работу не поехала? Или у вас, у богемы, это не принято – откликаться, когда зовут?
Лизавета показала на пристегнутый к ремню пейджер:
– Была бы нужна, они меня мертвой из-под земли достали бы. Запустили бы на пейджер пять-шесть сообщений с тройным повтором, и все дела. А так – чего мчаться? От эфира меня отстранили, как элемент, замешанный в серию преступлений, на работе мне делать нечего.
– Понятно…
– Да ничего тебе не понятно, – наконец очнулся Митя Сунков. – Тут очень интересные новости. Илья Арциев – заказчик убийства Дагаева!
– Новости от восьмого февраля, – сдержанно подначил Сергей. Он единственный из всей компании уже выпил приготовленный Лизаветой кофе. Остальные были слишком заняты. – Можно еще чашечку?
– Да, сэр, к вашим услугам, сэр… А тебе, Игорь, сделать?
Горный, ошеломленный появлением нового фигуранта, на предложение кофе на отреагировал.
– Семейная какая-то история получается… Падение дома Ашеров… Мать, брат, сын, любовница…
– Только сынок этот в Цюрихе, и нам его не достать! А так расклад прелюбопытный, еще бы Туманова сюда приплести!
Лизавета удивленно глянула на Сункова и промолвила:
– Он же наверняка прилетит на похороны матери…
– Не достать… – Горный постоял еще секунду и вдруг бросился ее обнимать. – Умница! Я так и думал, что ты умница! Это же просто, как коровье мычание. Все было сделано для того, чтобы заманить его в Петербург. Смотри. – Он по-прежнему сжимал Лизаветины плечи, но обращался уже к Сункову: – Смотри…
– А он может посмотреть, когда ты меня отпустишь? – жалобно проговорила Лизавета. – У меня плечи не застрахованы. И вообще, я не японская кукла для снятия стрессов, а ты меня трясешь, как дикую грушу… Синяки будут…
– Извини… Вечно, когда радуюсь, забываю о том, что здоровый, как бык.
Сергей, молча наблюдавший за разговором, тут же начал мурлыкать арию из «Кармен».
Горный отпустил девушку и начал метаться по относительно небольшой кухне.
– Давай предположим, что все сделано для того, чтобы выманить сына Арциевой в Петербург. Дагаев хотел отомстить за брата. Сначала яд. ЧП! Может, он надеялся, что она бросится жаловаться сыночку, особенно если его заподозрит, а сыночек примчится помогать мамочке? Не срослось. Тогда он играет на обострение и грохает оперов, которые приходили к его мадам. Ну, чтобы у нее проблем стало побольше, чтобы она-таки брякнула в Цюрих – приезжай, горю… Чтобы сыночек все же явился. Тут его и приговорить, в удобной, родной, не швейцарской обстановке.