Сергей Анатольевич Давыдов нравился Лизавете именно потому, что умел быть мальчишкой. И сейчас, когда он стоял, широко распахнув серые обиженные глаза, над столом, заваленным продуктами, он ей нравился как никогда раньше. Мальчишка, который умеет радоваться и обижаться, в котором молодые чувства не задавлены алчностью или честолюбием.
Но времени играть в «нравится – не нравится, любит – не любит, плюнет – поцелует» не было. Лепестки ромашки она будет обрывать потом. Сейчас надо его уговорить.
Спорить с мужчиной, особенно с мужчиной оскорбленным и униженным, – бесполезно. Есть два пути – ластиться и объяснять. Любая женщина может, немножко помурлыкав, добиться от любого мужчины чего угодно. Потом усыпленная пушистым обращением особь в штанах, возможно, и пожалеет о сделанном. Но сделанного не воротишь.
Объяснять труднее. Увы, даже лучшие представители сильного пола свято верят в существование пресловутой женской логики и считают непреложным научным фактом пагубное влияние этой логики на умственные способности сестер по разуму. Так что проще действовать лаской. Лизавета не искала легких путей. Ей претили мужские самодовольство и самодостаточность. Она никак не могла уразуметь, почему штаны и прочие атрибуты мужественности заодно считают сертификатом качества рассудка. И потому почти всегда взывала к разуму, не трогая феромоны и связанные с ним инстинкты. Ей казалось, что так честнее.
В данном конкретном случае, исключительно из-за дефицита времени, она выбрала срединный путь. Для начала лукаво улыбнулась, потом дотронулась до переносицы Сергея, показывая, что его нахмуренные брови сейчас не к месту.
– Давай рассуждать, как разумные люди. Ты хочешь на мне жениться. Так?
– Пока так!
– Отлично, но тогда в твоих интересах помочь мне как можно быстрее справиться с Дагаевым. Хоть ты и говоришь, что о чем-то с кем-то там договорился и что мне ничего не угрожает, все равно меня преследуют, и это совершенно очевидно связано с Дагаевым. Значит, рано или поздно до меня доберутся, а посмертное венчание тебя не устроит. Так?
– Пока так. – Сергей уже улыбался. Он узнал их излюбленную игру. Игру в софистику. Они любили строить логические цепочки, а потом разрывать их парадоксальным выводом.
– Значит, помогая поймать Дагаева, ты помогаешь разрешить вопрос о нашей свадьбе. Так?
– Так, – еще раз кивнул Сергей.
И тогда она согнула последнее звено в логической цепочке:
– Помогаешь разрешить свадебный вопрос, но ведь метод, способствующий разрешению вопроса, не должен влиять на то, как он решится – так, как хочешь ты, или иначе! Так?